– Да, проблем было предостаточно – ведь мы имели дело со зданием, построенным больше ста лет назад. Но даже при всем при этом они тогда проделали черт знает какую работу!
– Да, и повторное золочение факела Знания в верхней части купола – двадцать три с половиной карата [14] – это весьма достойное завершение работы настоящего вдохновенного мастера!
– Ну, эту идею не следует приписывать мне, хотя на фоне покрытой патиной медной крыши он и впрямь смотрится потрясающе.
– Но именно вам принадлежат все идеи применения современных технологий и конструкций, которые сделали это здание еще лучше, – сказала она.
– Да, мы их широко использовали. И здание теперь простоит еще сто лет или даже больше. И немудрено: стоимость работ зашкалила за восемьдесят миллионов, так что оно просто обязано стоять и стоять.
– А мы можем переснять некоторые рабочие чертежи?
– Боюсь, что нет. Безопасность и все такое…
– Я понимаю, но все же решила спросить. Но можно нам по крайней мере взглянуть на них? Когда мы начнем готовить статью, я хотела бы отдать должное вашей фирме за потрясающие творческие решения, которые вы применили в ходе осуществления данного проекта. И еще – если вы будете сами давать при этом пояснения, это тоже окажет нам большую помощь. Наш журнал будет распространяться в восьми странах. Не то чтобы ваша фирма нуждалась в дополнительной рекламе, но это вам точно не повредит.
Келлер улыбнулся:
– Ну что же, все это, вероятно, будет неплохо для нашего бизнеса. По правде говоря, мы подумываем об открытии филиала за границей.
– Тогда, я думаю, наша встреча была предопределена на небесах, – развела руками Аннабель.
– Какой конкретно этап работ вас интересует?
– Все этапы. Но особенно цокольный этаж и второй, который, насколько мне известно, тоже был довольно проблематичным.
– Проблем хватало повсюду, мисс Коллинз.
– Пожалуйста, зовите меня просто Риджайна. А как насчет переделки системы вентиляции и кондиционирования воздуха?
– А вот это действительно было сложно!
– Я уверена, что у нас получится просто отличная статья! – продолжала наступление Аннабель.
Келлер поднял трубку телефона, и через несколько минут они уже изучали строительные чертежи. Милтон занял такую позицию, что ему был виден каждый квадратный дюйм синек, и принялся заполнять ячейки своей памяти, загоняя все детали и подробности в столь глубокие ее уголки, какие большинство человеческих существ совсем не используют. Келлер давал пространные пояснения по различным вопросам, а Аннабель быстро перебирала чертежи, обращая его внимание и на систему пожаротушения в цокольном этаже, и на шахты и короба системы вентиляции и кондиционирования, а также на книжные хранилища читального зала.
– Так, значит, все основное оборудование системы тушения пожара сосредоточено в одном месте и реагент поступает по трубкам через плиты перекрытий? – спрашивала она, проводя пальцем по этой части чертежа.
– Совершенно верно. Мы установили все в одном месте, поскольку имели в своем распоряжении разветвленную систему трубопроводов. Но они сейчас намерены поменять реагент.
– «Халон-1301», – вступил в беседу Милтон, и Аннабель благодарно ему улыбнулась. – Сущее чудовище, которое пожирает озон. Это глобальная проблема.
– Именно так, – согласно кивнул Келлер.
– Система трубопроводов тянется прямо в хранилища, размещенные вокруг читальных залов, верно? – уточнила Аннабель.
– Да, и это оказалось довольно сложной задачей по причине недостатка места, но мы сумели врезать основные трубопроводы прямо в несущие колонны.
– Что еще больше усилило их устойчивость к нагрузкам. Очень умное решение, – похвалила Аннабель.
Они еще полчаса изучали планы и чертежи, пока Аннабель наконец не сообщила, что теперь вполне удовлетворена.
– Лесли, – обратилась она к Милтону, – тебе еще что-нибудь нужно?
Он покачал головой и, улыбаясь, приложил палец к виску:
– У меня все уже вот тут.
Аннабель рассмеялась, Келлер тоже.
Потом она сфотографировала Келлера и его партнера Махони и пообещала им прислать экземпляр журнала, когда он выйдет. «Только не слишком надейтесь, ребята», – думала она при этом.
Когда они собрались уходить, Келлер сказал:
– Если у вас возникнут еще какие-то вопросы, не стесняйтесь, звоните.
– Вы были чрезвычайно любезны, даже представить себе не можете, как нам помогли! – вполне правдиво ответила Аннабель.
Когда они садились во взятый Аннабель напрокат «форд», Милтон заметил:
– Слава Богу, с этим покончено. У меня даже ладони вспотели, я едва дверь сумел открыть.
– Милтон, все прошло отлично. Твоя реплика про «халон» была очень вовремя и облегчила общение с этим лох… с Келлером.
– Вообще-то все прошло довольно легко. Хотя пару раз меня чуть не стошнило.
– Забудь, ты переволновался. А ты тоже показал высокий стиль работы – этим своим «У меня все уже вот тут».
Милтон просиял:
– Тебе и впрямь понравилось? Как-то само собой получилось…
– Должна признать, получилось просто здорово.
– Ты, кажется, тоже очень неплохо справляешься с подобной работой.
Она включила первую скорость.
– Новичкам, как известно, всегда везет.
Пока Аннабель с Милтоном были в архитектурной фирме, Стоун прогуливался по району, где раньше жил Брэдли. Он был одет в пальто огромных размеров, шляпу с обвисшими полями и в мешковатые штаны, а на поводке вел Гоффа, дворнягу Калеба. Этой уловкой он пользовался и раньше, а научился еще на государственной службе. Человек, выгуливающий домашнее животное, не вызывает никаких подозрений. Стоун, разумеется, не имел понятия о том, что Роджер Сигрейвз использовал точно такой же подход, когда уходил после убийства Брэдли.
Прогуливаясь по улице, он отлично видел, что осталось от дома Брэдли, – почерневшая груда обрушившихся балок да закопченная кирпичная труба камина. Два дома по соседству с резиденцией Брэдли тоже сильно пострадали. Стоун оглядел окрестности. Это была не самая зажиточная часть города. Конгрессмен вовсе не обязательно богач, как полагают некоторые. Член конгресса обязан содержать две резиденции: одну в родном штате и вторую в столице, – а стоимость жилья в округе Колумбия чертовски высока. Некоторые конгрессмены, в особенности новички, по этой причине частенько селились в Вашингтоне вместе или даже ночевали в своих кабинетах. Но ветеран парламента Брэдли жил один.