– Я считаю, что мои теории еще раз со всей очевидностью говорят о всемирном апокалипсисе, и он уже не за горами, – закончил Милтон.
Члены клуба, ошеломленные, хранили молчание. Впрочем, это была их всегдашняя реакция, после того как Милтон в очередной раз обрушивался на кого-нибудь со своими диатрибами.
Первым пришел в себя Робин.
– Все это очень интересно, Милтон, но не кажется ли тебе, что альянс Великобритания – Северная Корея – дело труднодостижимое? На мой взгляд, твоя гипотеза построена с большими натяжками. Я хочу сказать, что эти проклятые корейцы начисто лишены чувства юмора, а англичане, что бы ты о них ни думал, парни остроумные. Поэтому союз между ними вряд ли возможен.
– А у тебя, Калеб, имеется что-то интересное? – спросил Стоун.
Калеб немного подумал и сказал:
– Мы страшно испугались, когда не смогли найти нашу голландскую Библию.
Члены клуба смотрели на него, ожидая продолжения.
– Неужели не ясно?! – воскликнул Калеб. – Это же Библия с цветными рисунками Ромейна де Хооге! Его считают лучшим голландским иллюстратором конца шестнадцатого – начала семнадцатого века. Но все, к счастью, кончилось благополучно. Библия все время оставалась в коллекции редких книг. Просто ее по ошибке поставили не на то место.
– Слава Богу, – саркастически произнес Робин. – Очень не хотелось бы, чтобы почивший в бозе в семнадцатом веке Ромейн разгуливал по городу.
Явно разочарованный всей информацией, Стоун вновь обратился к Робину:
– Неужели, кроме шашней любвеобильного конгрессмена, у тебя нет ничего по-настоящему интересного?
– Я слишком давно вышел из игры, Оливер, а люди склонны к забывчивости.
– В таком случае почему бы нам не приступить к обсуждению более конкретных вопросов?
Члены клуба с любопытством подняли глаза на председателя.
Стоун глубоко вздохнул. Он не отмечал дни своего рождения так долго, что перестал вспоминать о том, насколько стар. «Шестьдесят один год, – сказал он себе. – Мне шестьдесят один». Давным-давно он основал Верблюжий клуб, чтобы внимательно следить за находящимися у власти людьми и поднимать шум, если дела, по мнению членов клуба, шли не туда, куда следует. Последнее, надо сказать, случалось довольно часто. Стоун стоял на посту у дома номер 1600 по Пенсильвания-авеню. Он наблюдал, записывал результаты наблюдений и боролся за те идеалы, в важность которых люди перестали верить. Оливер Стоун жаждал истины и хотел, чтобы власти несли ответственность за свои поступки.
Правда, и он в последнее время стал задумываться – стоит ли игра свеч?
– Вы обратили внимание на то, что происходит в стране? – спросил Стоун и обвел взглядом друзей. Те молчали. – Власть хочет заставить нас поверить в то, что мы теперь лучше защищены, – продолжал он. – Но это вовсе не значит, что мы стали более свободными.
– Иногда ради безопасности, Оливер, приходится жертвовать свободой, – ответил Калеб, поигрывая своими тяжелыми карманными часами. – Мне это тоже, может быть, не нравится, но я не вижу альтернативы.
– Альтернатива в том, что мы должны перестать жить в страхе, – ответил Стоун. – Особенно если этот страх порожден преувеличениями. Люди, подобные Картеру Грею, – мастера в подобного рода делах.
– Глядя на Грея в первый год его работы, ты считал, что он очень скоро сойдет с рельсов, но парень каким-то образом ухитрился многое изменить, – недовольно пробурчал Робин.
– Это лишь подтверждает мою точку зрения, – ответил Стоун, – поскольку я не верю в то, что кто-то может вдруг оказаться таким умным или таким удачливым. – Он помолчал, подбирая слова, и продолжил: – По моему мнению, Картер Грей наносит вред будущему страны, и я предлагаю в этой связи обсудить наши возможности.
Три остальных члена клуба непонимающе взглянули на Стоуна. После довольно долгой паузы Калеб решил нарушить молчание.
– Что ты хочешь этим сказать, Оливер? – осторожно спросил он.
– Я интересуюсь, что может сделать Верблюжий клуб для того, чтобы Картер Грей был освобожден от должности?
– Ты хочешь, чтобы мы скинули Грея?! – изумился Калеб.
– Да.
– Ну слава Богу! – с издевательским облегчением вздохнул Робин. – А я-то боялся, что ты поставишь перед нами действительно трудную задачу.
– Имеются исторические прецеденты, когда лишенные всякой власти люди побеждали власть, – заметил Стоун.
– Да, но в реальной жизни Голиаф в девяти случаях из десяти вытряхнет из Давида все дерьмо, – с мрачным видом ответил Робин.
– Если все так считают, то я не вижу смысла в деятельности клуба. Мы встречаемся раз в неделю и делимся информацией. Возникает вопрос: ради чего? С какой целью?
– Что ж, – сказал Калеб, – кое-какую пользу мы принесли. Мы помогли вскрыть истинные факты, стоявшие за скандалом в Пентагоне. Это удалось потому, что помощник хозяина Белого дома уловил обрывок какого-то разговора и передал его содержание тебе. Не забудь, Оливер, о «кроте» в Управлении национальной безопасности, искажавшем стенограммы заседаний. Вспомни о хитроумных уловках Разведывательного управления Пентагона, до которых докопался Робин.
– Все это было сто лет назад, – ответил Стоун. – Итак, я еще раз спрашиваю: каков смысл существования клуба?
– Возможно, он похож на все остальные клубы, отличие же его в том, что у нас нет помещения, не подается выпивка и нет возможности общаться с прекрасным полом, – сказал Робин. – Впрочем, чего ждать от клуба, если его члены даже не платят членских взносов? – с ухмылкой закончил он.
Прежде чем Стоун успел ответить, все головы повернулись в сторону кустов. Оттуда доносились какие-то звуки. Стоун приложил палец к губам. Звуки, похожие на приглушенный шум лодочного мотора, повторились. Судя по звуку, лодка шла у самого берега острова. Четверка живо собрала рюкзаки и бесшумно слилась с зарослями.
Оливер Стоун отвел в сторону ветку и вгляделся в мощенное кирпичом пространство перед монументом Рузвельта. Взгляды его друзей также были прикованы к тому, что там происходило.
На усыпанной гравием аллее появились два человека. На пластиковом полотнище они несли что-то длинное и тяжелое. Высокий худощавый блондин и низкий плотный черноволосый. Когда они опустили полотнище на землю, Стоун увидел, что пара принесла связанного по рукам и ногам человека. Выдернув из-под него пластик, они, освещая фонариками квадрат за квадратом, осмотрели близлежащее пространство. К счастью, Стоун успел сделать знак, и четверка пригнула головы.
Убедившись, что они одни, мужчины вернулись к пленнику. Один из них вынул изо рта несчастного кляп и сунул его себе в карман.
Пленник издал несколько звуков, ни один из которых нельзя было назвать членораздельной речью.