Они ехали на запад, по Конститюшн-авеню. Проезжая мимо мемориала ветеранов Вьетнама, Робин – сам ветеран Вьетнама – отдал честь каменной стене. Затем они сделали петлю вокруг мемориала Линкольна и, проехав по Мемориальному мосту, оказались в Виргинии, сопровождаемые изумленными взглядами, и, можно сказать, полетели по дороге имени Джорджа Вашингтона.
Стоун нашел наконец позу, в которой ему почти удалось вытянуть ноги. Откинувшись на спинку сиденья, он посмотрел на Потомак. Мощный катер почти на середине реки обгонял две соревнующиеся между собой гребные лодки. День был теплым, дул легкий, освежающий ветерок, и Стоун на несколько секунд позволил себе забыть многочисленные опасности, грозившие Верблюжьему клубу.
Робин, указав рукой на дорожный знак и перекрывая шум двигателя, прокричал:
– Помнишь, как на нем было написано: «Мемориальный парк леди Берд Джонсон»?
– Еще бы! Дама-то оказалась жива! – крикнул в ответ Стоун. – И парк переименовали в честь Линдона В. Джонсона! Он успел-таки умереть.
– Какая эффективность в работе правительства! – не унимался Робин. – Не прошло и десяти лет, как ему удалось исправить ошибку! Хорошо, что я не плачу́ налоги! А то полез бы на стену!
Оторвавшись от взлетной полосы аэропорта имени Рейгана, реактивный лайнер, сделав крутой вираж, полетел на юг, в том же направлении, что и они. Мотоцикл тем временем пересек границу местечка под названием Старый Город Александрия, имевшего славную историю. Оно могло похвастать даже не одним, а двумя домами, в которых провел свои мальчишеские годы предводитель южан генерал Роберт Ли. Предметом особой гордости горожан была и церковь Христа, скамьям которой выпала честь ощутить на себе ягодицы самого Джорджа Вашингтона. Город был просто отягощен богатством. Здесь преобладали старинные, прекрасно отреставрированные здания, улицы были вымощены великолепного качества брусчаткой с шероховатой поверхностью. А какие он являл возможности для шопинга! А какие тут были рестораны! На любой, даже самый изысканный, вкус. Жизнь кипела на улицах этого города, а береговая линия манила к себе любителей свежего воздуха и водных развлечений. Помимо всего прочего, в городе размещался Федеральный суд по делам о банкротстве.
– Проклятое место! – выкрикнул Робин, когда они проезжали мимо здания суда. – Я был тут дважды.
– Калеб знает людей, которые могли бы помочь тебе в денежных делах. Да и Частити, думаю, не отказалась бы.
– Не сомневаюсь, что прекрасная Частити способна оказать мне услуги, однако, боюсь, Милтон после этого будет рвать и метать, – игриво подмигнул Робин. – И кроме того, Оливер, мне не нужна помощь в отношении денег, которые у меня есть. Вот если бы кто сделал так, чтобы их стало больше…
Робин свернул налево, в боковую улицу, ведущую к реке. На Юнион-стрит мотоцикл остановился, и Стоун не без труда выбрался из коляски.
– А что у тебя с рожей? – спросил вдруг Робин.
– Упал.
– Где?
– В парке. Играл в шахматы с Ти-Джи и пил кофе с Адельфией. А потом споткнулся о какой-то корень.
– Адельфия?! – Робин схватил его за плечо. – Оливер, у этой бабы съехала крыша. Тебе повезло, что она не подсыпала отравы в ту бурду, которую вы пили! Попомни мои слова: в один прекрасный день она проследит за тобой до самого коттеджа и перережет тебе глотку. – Робин помолчал и, понизив голос, зловеще произнес: – Или хуже того – соблазнит тебя. – Он содрогнулся всем телом, видимо, представив Адельфию в роли соблазнительницы.
Миновав паб под названием «Юнион-стрит», они перешли на другую сторону улицы и направились к стоящему почти на углу магазину. Над его дверью красовалась вывеска – «Libri Quattuor Sententiarum».
– Откуда, черт побери, взялось это? – Робин смотрел на вывеску. – Я, конечно, здесь давно не был, но разве лавка называлась не «Книги Дуга»?
– Дуг решил сменить название. Надо же как-то заинтересовать тех, кто побогаче!
– «Li-bri Quat-tuor Senten-tiarum»? Потрясающе! И что же это должно означать?
– Это латынь. Название рукописи Петра Ломбардского – «Четыре книги сентенций»; она вплетена в лекции святого Фомы Аквинского о посланиях апостола Павла, изданные в 1526 году. Некоторые ученые считают ее самой редкой в мире книгой с учетом этого более раннего сочинения. Для магазина редких книг такое название отлично подходит.
– Потрясен твоей эрудицией, Оливер… Я и понятия не имел, что ты знаешь латынь!
– А я ее не знаю. Мне все это Калеб рассказал. Между прочим, идея переименовать лавку – его! Я просто познакомил его с владельцем книжного магазина. Я подумал, что раз Калеб – дока по части редких изданий, то… В общем, сначала он был просто платным экспертом, а теперь имеет долю в бизнесе.
Они открыли дверь, звякнул колокольчик. Внутренние стены помещения были отделаны наполовину под кирпич, наполовину под старинный камень. Деревянные стропила крыши покрывала червоточина. На стенах висели подобранные с большим вкусом картины маслом, а украшенные резьбой полки и могучие шкафы ломились от книг. Из-за толстых стекол на посетителей смотрели корешки старинных фолиантов, к каждому из которых был аккуратно прикреплен ярлычок.
Миловидная женщина за небольшой стойкой готовила кофе для страдающих от жажды библиофилов. Объявление на стене призывало покупателей не входить с напитками в торговый зал.
Откуда-то из глубины возник лысоватый человек – в синем блейзере, белой водолазке и свободных брюках. Раскинув руки, он спешил им навстречу. На его загорелом лице играла радушная улыбка.
– Добро пожаловать в «Libri Quattuor Sententiarum», – объявил он, не споткнувшись ни на одном слове.
Посмотрев на Робина, он перевел взгляд на Стоуна.
– Оливер?… – вопросительно произнес он.
– Привет, Дуглас! – Стоун протянул ему руку. – Ты помнишь Робина Родоса?
– Дуглас… – пробормотал Робин. – Интересно, куда делся Дуг?
Дуглас крепко обнял Стоуна и протянул руку Робину.
– Оливер, ты выглядишь превосходно, хотя на себя совсем не похож. Потрясающе! Мне твой стиль нравится. Более того, я его уже люблю. Шик! Bellissimo!
– Спасибо. Калеб говорит, твои дела идут превосходно?
Дуглас взял Стоуна под локоть, и они все трое прошли в тихий угол.
– Калеб – жемчужина! Драгоценность! Чудо!
– А я-то думал, что он всего лишь помешанное на книгах чучело, – с ухмылкой заявил Робин.
– Благодарю, – воодушевленно продолжил Дуглас, – за то, что ты, Оливер, познакомил меня с Калебом! Бизнес процветает. Процветает! Я начал с продажи порнографических комиксов из багажника машины, а теперь – ты только взгляни на меня! У меня кондоминиум в Старом Городе и тридцатифутовая парусная яхта. Бунгало на Дьюи-бич!
– И все это благодаря могуществу печатного слова, – заметил Стоун. – Поразительно!