Вот на этом невеселом размышлении меня и прервали, легонько толкнув в плечо. Я резко повернулся и, еще не понимая, что происходит, уставился на молодую женщину, одетую в идиотский наряд. Желтое сетчатое, как из оконного тюля, платье до пят, сквозь которое отлично просматривалось ярко-золотистого цвета нижнее белье — мизерный бюстгальтер, чуть прикрывающий упругие груди, и трусики из минимума ткани. Туфли на огромной платформе, тоже ярко-золотые. На голове пуделем ядовито-лимонного цвета топорщился парик.
— Ну что уставился, не узнал? — услышал я знакомый голос Лины.
— Ну ты даешь! — только и успел я парировать.
— Иди скорее за мной, — повернувшись, она почти бегом скрылась за дверью с надписью «служебный выход».
Я метнулся за ней, как тень за карманным вором. Спустившись в бельэтаж, мы выскочили из гостиницы с ее противоположной стороны. На улице за эти полчаса произошли перемены. Начался нудный облажной дождь, небо затянулось серо-свинцовыми тучами.
— Дай куртку, мне холодно, — бросила Лина, не поворачиваясь, на бегу топая своими платформами по лужам.
Сняв свой кожаный пиджак, я передал его и под крупными каплями дождя, первым добежав до машины, с пол-оборота завел ее. Вместе со стуком захлопнувшейся задней двери услышал короткое: «Гони!»
Самый быстрый путь лежал по набережной Москвы-реки и Яузы и далее через Сокольники по Третьему кольцу. Нам не нужно было выезжать через шлагбаум платной автостоянки. Я рванул на третьей и, тут же перейдя на четверную, до упора вдавил педаль газа в пол.
— Ага, выскочили, да опоздали! — услышал я голос Лины. — Бегут к джипу. Гони быстрее, — поторопила она меня.
Включив дальний свет и противотуманные фары, я мчался по набережной Москвы-реки со скоростью сто двадцать километров в час. Машина, как будто обрадованная свободной дорогой и супербензином, идеально подчинялась малейшему движению пальцев, которыми я до хруста сжимал руль, тормозя на скользких поворотах и газуя дымящейся об асфальт резиной покрышек, бросая машину все дальше рваными прыжками гепарда. Через несколько минут мы уже закладывали крутые виражи по набережной Яузы, уносясь к Сокольникам и спасительному лесу Лосиного Острова с паутиной его плохо освещенных дорог. Уже где-то за Зарядьем, на Яузе, Лина заметила стремительно настигавший нас серый джип. На повороте с набережной Москвы-реки я потерял время на светофоре и теперь проклинал свою излишнюю осторожность, недоумевая при этом, как они могли правильно сориентироваться и найти нас, ведь разрыв был не менее полукилометра… Визжа покрышками на поворотах и рискуя столкнуться с другими машинами, мы бешено неслись по набережной Яузы. Подныривая под Электрозаводской мост, я резко вывернул руль вправо и мимо заправки, уже нарушая и подрезая спешащие к мосту машины, выскочил на него и помчался по горбатому взгорку. С момента появления за нашей спиной этого монстра бездорожья, гнавшего нас, как гончая зайца, чувство опасности постоянно сосало у меня под ложечкой.
— Куда ты свернул?! — закричала Лина, когда я, пересекая все сплошные линии, на красный свет бросил машину с моста, влево и вниз, к Яузе.
— Молчи, не мешай! — крикнул я ей в ответ.
Моя машина неслась теперь в обратном направлении, преследуемая бешеным визгом шин чуть отстававшего джипа. Чувствовалось, что близкая добыча распалила преследователей до последней степени. Я предвидел это и, крайне рискуя, вел машину на последних пределах ее четырех цилиндров. Между нами уже было метров тридцать, и это расстояние неминуемо сокращалось… Примерно в пятнадцати метрах друг от друга мы прошли предпоследний поворот. Затем, выжав все до основания, я бросил свою «шестерку» на последней короткой прямой. Выскочив из-под моста-виадука и чуть притормозив, я снова вдавил до предела педаль газа, задержав при этом дыхание. Джип был примерно в пяти метрах от нас. Я заметил, как стало опускаться боковое стекло его правой двери. И в этот миг меня понесло на жутком и коварном повороте. Справа мелькнули застывшие лица на придорожной заправке.
— Держись! — заорал я, не узнавая собственного голоса.
Дымящиеся на мокром асфальте покрышки колес пронесли «жигули» в полуметре от фонарного столба, и в ту же секунду оглушительный страшный звук удара тяжелой машины, видимо о тот же столб, догнал нас. Чуть сбавив скорость, я увидел, как на асфальт из передней двери выбирается пассажир, и только позже догадался о значении одинокого хлопка, последовавшего всед за этим…
Выскочив у Курского вокзала, мы запетляли по городу, как зайцы, спасшиеся от гончих псов. Уже позже, проезжая под эстакадой Третьего кольца на проспекте Мира, я услышал, как Лина сбивчиво что-то быстро говорит в сотовый телефон. Затем, обращаясь ко мне, сказала:
— Слава, дядя Рома просит вас ехать в Лось, там на Стартовой улице он нас встретит у проходной нового госпиталя для ветеранов. Папа сейчас там, и дядя Рома проводит меня к нему.
— В таком-то виде, — усомнился я, мчавшись по скоростной трассе Ярославского шоссе в направлении Северянинского моста.
— Да, действительно, — заметила Лина. — Видок у меня!..
— Почему они гнались за тобой? — спросил я ее.
— Потому что не хотели отпускать, и теперь будут везде искать. Из-за меня ранен отец… В общем, это долгая и личная драма, о которой я сейчас совершенно не хочу говорить, — голос ее дрожал, и чувствовалось, что в любую секунду она готова разрыдаться.
Минут через десять, подъезжая к госпиталю, мы увидели Романа. Он о чем-то беседовал с охранником в черной униформе.
— Ну, здравствуй, Ангелина, — сказал он, обнимая и успокаивая девушку. — Я надеюсь, что все позади. — Однако в его голосе не чувствовалось уверенности. — Спасибо Вячеславу, он оказался настоящим мастером своего дела…
— Да, мастер-ломастер, — усмехнулся я в тон его похвалы.
— Хорошо, что твой номер заляпан грязью. А вот фару нужно срочно заменить. Как это случилось?
— Была цела до нашей гонки…
Мы одновременно посмотрели друг другу в глаза.
— Все ясно, — сказал Роман. — Били влет по баллону, да, видно, машина чуть съехала с взгорка, вот фару и разнесли.
— Да… — уныло подтвердил я. — Похоже, сделал это тоже мастер своего дела… Один хлопок я слышал, а больше вроде бы не было.
— Значит, боялся орудовать на поражение, — заключил Роман.
— А может, пока команды не было, — добавил со злостью я.
— Ты вот что, — перешел он на деловой тон, — поезжай, здесь рядом, на Стартовой, в гаражах есть хорошая мастерская. Там тебе заменят фару за пять минут, а машину по соседству вымоют. — Роман протянул деньги и возвратил сотовый телефон. — По своему домашнему мне не звони, светиться тебе лишний раз незачем. Ну а ты, красавица, прежде чем идти к отцу, поедешь и сменишь свой экстравагантный прикид, — с этими словами он сел в рядом стоящую серо-сиреневую «акуру».
Ангелина, махнув мне рукой на прощание, поместилась рядом. Почти бесшумно машина сорвалась с места. Постояв еще минуту и постепенно придя в себя, я отправился сначала на мойку, а уж потом менять фару.