– Зайка и то лучше придумала! – воскликнула Машка.
– И что она решила подарить полковнику? – полюбопытствовала я.
– Наушники для телика, без провода, напялил на голову и ходи по всему дому, слушай любимую передачу.
Я хихикнула. Ольга очень хитрая, ее, как и всех, злит манера Дегтярева повернуть регулятор звука у телевизора в гостиной на полную мощность и слушать передачу из столовой. Когда я, пытаясь переорать какого-нибудь Чака Норриса, прошу: «Ну сделай потише или включи «Панасоник» в столовой, зачем телевизор орет в комнате, где тебя нет?!» – Дегтярев, моментально обижаясь, отвечает:
– Пришел сюда на секундочку, фильм очень интересный, не хочу пропускать эпизоды. Впрочем, если мешает, могу выключить.
А с наушниками у нас наконец воцарится тишина!
– Совсем глупый подарок, – зудела Машка, наблюдая, как куртку, брюки, шапочку, перчатки и шарф упаковывают в подарочную коробку.
– Зато очень нужный, – парировала я.
Мы пошли вниз.
– Тут есть телефонная будка? – неожиданно тихо спросил Гриша.
Я удивилась:
– Тебе позвонить надо?
– Ну, в общем, да…
– На мобильный, не стесняйся, он безлимитный, болтай сколько хочешь.
Уголовник слегка покраснел:
– Не, мне будку.
– Чем же сотовый не подошел?
– Я лучше из будки, – талдычил Гриша, не беря «Нокиа».
– Послушай, – принялась я втолковывать уголовнику, – я плачу один раз в месяц компании «Би Лайн» фиксированную сумму и могу разговаривать сколько влезет. Понимаешь? От твоего звонка мой счет не станет больше, тараторь хоть сутки, на!
– Не, мне будку!
Я тяжело вздохнула.
– Гриша, – выкрикнула Маня, – ты чего, пописать хочешь?
Вор кивнул.
– Вон там под лестницей, – указала Машка вниз, – давай отведу.
– Но зачем ты искал телефонную будку? – изумилась я. – Отчего просто не спросил про туалет?
– Неприлично это, – пробормотал Гриша, – при всех про сортир интересоваться, воспитанный человек всегда спросит про телефонную будку, и его поймут!
– Мне тоже «позвонить» не мешает, – хихикнула Машка и потащила уголовника по ступенькам.
Я пошла было к машине, но по дороге притормозила у небольшого ларька, торгующего всякой мелочью. Страшно люблю разглядывать ненужные вещички: кошельки, брелки, футляры для сигарет и зажигалок…
– Не хотите ключницу? – предложила продавщица. – Такие забавные есть!
Не переставая тараторить, девчонка выложила на прилавок… мишку-панду. Я машинально взяла вещичку. Точь-в-точь такая лежит сейчас в моей сумке. Следует во что бы то ни стало найти хозяйку ключей, но как это сделать, не имея никаких координат «крысы белобрысой»?
– На спинке «молния», – продолжала подталкивать меня к покупке продавщица, – очень удобно, внутрь входит большая связка ключей.
Я машинально кивнула, мысли текли совсем в другом направлении.
– Она стирается в машине, – неслась дальше девушка, – а вот тут, под лапками, спрятан потайной карманчик.
Я навострила уши.
– Где?
– Ну видите, мишка держит сердечко?
– Да.
– Если чуть-чуть его отодвинуть, там маленькое отделеньице, для визитной карточки или…
Перестав слышать торговку, я вытащила из своей сумки панду, мгновенно отогнула красную подушечку в виде сердца, запустила палец в открывшийся разрез и нащупала там картонку. Через секунду перед глазами возник небольшой прямоугольник с каллиграфически сделанной надписью «Кусику от Пусика с любовью». Это было все. Я побрела к «Пежо». Да уж, «Кусику от Пусика с любовью». Попробуйте найти в Москве людей с такими кличками. Я посмотрю, как вам это удастся!
Домой я прибыла в самом гадком настроении. Машка с Гришей, очевидно, что-то поняли, в машине они сидели тихо, как нашкодившие мопсы.
В столовой сияла и сверкала посуда. Ради торжественного случая Ирка вытащила из шкафа парадный сервиз.
– Едет! – заорала Маня, кидаясь в холл.
Мы все выскочили за ней. Спустя пару минут в прихожей появился Женька, коллега и близкий приятель полковника. Он полжизни работает вместе с Александром Михайловичем, только Женька не следователь и не оперативник, а эксперт или судмедэксперт, я не слишком хорошо знаю, как правильно называется его должность.
– Здрасте, – глупо улыбнулся Женька.
По холлу поплыл сильный запах алкоголя.
– Добрый вечер, – слегка заикаясь, добавил Дегтярев, пропихивая приятеля в глубь комнаты.
Аромат спиртного усилился. Похоже, мужики уже напраздновались до ушей.
– Б-б-ботинки сними, – велел полковник.
– Ща, – пробормотал Женька и попытался сесть на пуфик.
Глазомер подвел эксперта, и он с громким стуком шлепнулся на пол.
– Пардон, – икнул Дегтярев, – мы где? Добрый вечер, милиция. Прошу предъявить документы!
– Эхма, – возвестила Ирка, стаскивая с глупо ухмылявшегося Женьки штиблеты, – пришла беда – вынимай паспорта. Дома вы!
– Ясно дело, дома, – протянул Александр Михайлович, – только у кого? Ик. У кого?
– У Петкиных, – сообщил Женька, пытаясь сгрести ноги в кучу, – два трупа и грабеж. Убедительная просьба не затаптывать место происшествия. Посторонним следует удалиться. Минуточку, а кто оставил следы обуви на ковре – человек или животное?
Услыхав последнюю фразу, я чуть не зарыдала от смеха, но тут в холл влетела Зайка, и Женька выдал:
– Перевозка прибыла? Девушка, направляю вам на проживание и содержание труп, получивший не совместимую с жизнью травму по месту жительства на помойке!
– Да они пьяны! – оторопела Зайка.
– Не сердись, – улыбнулась я, – орден не каждый день дают. Одно не пойму, как в таком состоянии они сумели добраться до Ложкина?