А вот Сергей себя совершенно не берег, пахал по-черному, как рядовой боец. Поэтому, видя, что сам король не отлынивает от физического труда, подданные не роптали, не бунтовали. Древесина «баобабов» или как их там была необычайно крепка, и махать топором приходилось долго и упорно.
От ночных утех Строганов хотел было себя освободить, но королевская свита не согласилась, они были настойчивы и изобретательны. Ох уж эти молодые наложницы, навязались-таки в любимые жены.
«Нахалки! Развратные, распутные чертовки! — мысленно проклинал их по ночам Строганов. — Сколько же в вас жизненных сил, страсти, проклятой похоти! Во мне столько потенции нет. Чтобы вас ублажить, нужен конь или бычок и бочка „живчиков". А нет ни первого, ни второго, ни третьего. Возраст стал сказываться, чай не юноша. Даже несмотря на природную любовь к этому занятию, с такими темпами можно и в тираж выйти».
Серега, измочаленный наглыми девками, каждое утро тупо сидел, прислонившись голой спиной к излюбленной пальме, абсолютно без сил и без каких-либо мыслей. А в хибарке на циновках храпели громко и самозабвенно Таня и Маня, счастливые и довольные собою жены, старшая и самая старшая.
«Однажды обеих придушу!» — не раз уже тупо думал Строганов.
Крупная капелька трудового пота сорвалась со лба суверена и упала на плечо. Она соскользнула с мокрого плеча, оставляя за собой влажную дорожку, струилась все ниже и замерла возле запястья, чуть-чуть не дотянув до указательного пальца. Серега был весь в поту, как конь в мыле, потому что долгих три часа напрягался и пыхтел с неутомимыми шоколадками.
Они, конечно, замечательные, слов нет. Но ведь все должно быть в меру. Если человека месяц кормить одним шоколадом — попа слипнется. И Строганов начал беспокоиться, что настанет тот день, когда он из-за этих самых шоколадок сделается дряхлым и никчемным импотентом.
Над головой повелителя на ветке висел свадебный венок из потрясающе красивых крупных белых цветов. Его вчера вечером сплела Танюшка. Серега снял венок, понюхал, вдохнул замечательный дурманящий божественный аромат и закатил глаза.
Да, его можно было назвать счастливейшим человеком на земле. Море, пляж, много женщин, среди которых есть даже красивые. Фрукты, деликатесы, морепродукты всякие. Большая часть мужчин была бы безумно рада такой удаче, а он хандрил. А к чему эти стоны и тоска? Разве в родном времени ему жилось лучше? Да ничуть. Так отчего он мечется и сетует на злодейку-судьбу?! Что, ностальгия замучила, тоска по родным и близким, по березкам и осинкам? Ничуть! Вот дались ему эти березы. Зато здесь нет химии и атомных бомб, инфляции, девальвации, дефолта, безденежья по причине полного отсутствия денег. Нет бездомных, беспризорников, преступности, безработицы. А уж у его подданных безработицы не будет никогда, король мог это гарантировать. Он их всех займет делом.
Сергей, вконец измученный, заснул с этой последней оптимистичной мыслью под равномерный, размеренный храп двух темпераментных девиц.
Ему снился дурацкий сон.
«Кто вы, мсье Строганов? Откуда вы, Серж? Где ваш корабль?» — расспрашивал его какой-то незнакомый французский моряк, и он ему отвечал... по-французски!
Утро начиналось с зарядки, которая для туземок оказалась в диковинку. Почти неделю подданные разучивали упражнения. Руки вверх, в стороны, перед грудью, и раз, раз, раз в стороны. Обрюзгшие телеса матрон колышутся, а у девушек подергивается и вздымается грудь. Наклоны вправо, влево, вперед, назад. Еще было веселое упражнение — достать носком ноги вытянутые вперед руки. Очень эротичное зрелище, можно сказать, порнографическое. Подтянулись на носочках, размять поясницу...
— Да не надо вульгарно вилять задом, дурехи. Поясницу разминайте. Легче будете рожать. Эй, Оксана, или как тебя, Оксо! Юбку подними с земли, не оголяйся!
Сергей научил дамочек плести юбки и лифы, но туземки носили предметы женского туалета неохотно.
— Упор лежа — принять! Раз-два. Раз-два!
Команду «лечь» бабенки быстро усвоили, зато команда «встать» нужна была только себе самому, но, к сожалению, по этой команде тот, который должен был встать, почему-то вышел из подчинения. Он явно нуждался в отдыхе. А вот отдыха как раз и не может быть с этими шоколадками, страдающими хроническим недолюбом.
— Закончить зарядку! Скоро вы у меня похудеете, я вам выведу целлюлит. Животы подтянем, ноги станут стройнее, укрепится грудь. Подстричь бы вас, всем модельные прически сделать и отправить на конкурс «Мисс Вселенная XVIII века»!
Проводя занятия по строевой подготовке, Сергей неоднократно ловил себя на мимолетной мысли: «А почему я, собственно, с ними мучаюсь этой дурацкой шагистикой и муштрой? На кой черт дикому народу отличать правую сторону от левой, шагать в строю, поворачиваться кругом, выполнять команду лечь-встать? Так ведь сам обучен только военному делу! Другой профессии нет!»
Вот и сейчас вместо отдыха Строганов помахивал длинной бамбуковой палкой и муштровал пехотинок, прививая навыки передвижения в строю.
— Выше ногу! Раз, раз, раз! Левой, левой! Эй ты, корова толстожопая! Не отставать. Это тебя касается, Феня или как тебя по-местному? Фэй! Я же сказал, шевели поршнями. Не вываливайся из шеренги. Ну ты и дуреха!
Серж хлопнул дубинкой по огромному обвисшему темно-коричневому заду, но шарообразная попа этой бегемотихи даже не колыхнулась.
— Раз! Раз! Левой! Оксо, твою мать, сейчас ты у меня полную лохань п... лей получишь!
Девушка скалила белые зубы и непонимающе улыбалась. Хорошо, что она не понимала смысла его речей, иначе бы наверняка обрадовалась и начала приставать к своему командиру, желая получить обещанное вне очереди.
— Шире шаг! Раз, раз! Нале-во! Раз, раз! Напра-во! Раз, раз! Шире шаг! Живей перебирать копытами, кофемолки ходячие. Раз, раз! Стой! Раз-два! Уф-ф! Запарился я. И на кой черт мне нужно возиться с вами, дурами набитыми! Третью дубинку ломаю о ваши монументальные задницы. Чтоб вас всех раздуло!
Девчата стояли и глупо таращились, плохо понимая, почему так гневается их повелитель. Они, кстати, мечтали как раз о том, чтобы их поскорее раздуло благодаря любви повелителя, шумно дышали, вздымая грудь, и устало переступали с ноги на ногу. Одна присела прямо в строю и сделала лужу. От ярости Строганова едва не хватил удар.
Кошмар! Никакого понятия о дисциплине, культуре поведения. Что с них взять — дети джунглей. Эх, глупая папуаска, чтоб тебе побелеть.
Сергей с кулаками набросился на нарушительницу:
— Дуреха! Ты что натворила? Это же плац, священное для солдата место. Как теперь прикажешь строевой заниматься? Ну, чего глазами лупаешь, словно стельная корова? Чучело огородное! Ну и что с вами делать? А может, действительно, заняться вашим образованием?
Провинившаяся, не понимая, что от нее хочет король, кивнула в знак согласия, и тотчас закивали другие «бойцы». Ну какие они бойцы? Бойцыцы? Бойцыни? Скорее, глупые гусыни!