— Вас прямо-таки разрывают на части, — улыбнулась Мишель.
— А я не возражаю. Вы посмотрите, какое великолепное шоу. Чтобы провести такое, необходимо расписать бюджет, составить маркетинговый план, знать логистику, найти спонсоров — ну и так далее.
Максвелл указала на ближайший ряд палаток с суетившимися вокруг людьми.
— А это кто такие?
— У нас их окрестили маркитантами, — ответил Эдди. — Во время реальной Гражданской войны торговцы всюду следовали за армиями, продавая солдатам различные ходовые товары. Нынешние маркитанты тоже торгуют вещами в стиле той эпохи и продают их как членам клубов исторической реконструкции, так и обычным зрителям. Среди маркитантов существуют разные группы и течения. Одни продают вещи, в частности, мундиры, являющиеся точной, вплоть до ниток и материала, имитацией униформы того периода. Они столь щепетильны в этом отношении, что мы зовем их «пуристами» или даже «строгачами». — При этих словах Мишель и Бейли рассмеялись. — Но есть и другие — те, что используют при пошиве исторических костюмов полиэстр, а при изготовлении солдатской посуды и термосов — различные пластмассы, хотя во времена Гражданской войны о таких материалах никто и не слышал. Мы называем их «современщиками» и «украшателями».
— А вы сами кто по складу характера: «пурист» или «современщик»? — поинтересовалась Мишель.
Эдди осклабился.
— И то и другое. Большая часть предметов моего гардероба, снаряжения и инвентаря полностью соответствуют эпохе, но временами я приношу аутентичность в жертву комфорту. — Тут он понизил голос. — Никому не говорите, но в состав ткани моей нынешней униформы входят целлюлозное волокно и даже — Боже, помилуй мя грешного — презренная лайкра! Ну а если вы и дальше будете развивать эту тему и припрете меня к стене, то я, так и быть, признаюсь, что держу при себе кое-какие вещи из стопроцентной пластмассы.
— Я сберегу ваши секреты в тайниках души.
— Между прочим, сегодня я тоже собираюсь прикупить кое-что у маркитантов. Сейчас все заняты приобретением вещей, необходимых для сражения при Геттисберге в Пенсильвании, которое состоится в июле. Потом начнется кампания в Спотсильвании, штат Виргиния, за ней будут разыграны события, известные в истории как «Дорога на Атланту», а затем состоится бой при Франклине. Но сегодняшнее сражение считается у нас одним из самых массовых и зрелищных. В реальной битве при Седар-Крик северяне превосходили южан почти втрое как по пехоте, так и по кавалерии, но потеряли убитыми и ранеными вдвое больше.
Помогая Эдди пристегнуть к ремню кобуру с револьвером и закрепить на мундире шинельную скатку и термос, Мишель одновременно давала мысленную оценку происходившей вокруг бурной деятельности.
— Здесь как на съемках масштабного исторического боевика, — резюмировала она.
— Это точно. Только гонораров не платят.
— В основном все эти люди — дети, которым так и не удалось повзрослеть, — заметил Бейли. — Они продолжают забавляться, просто игрушки у них с годами становятся все затейливее и дороже.
— А Доротея с вами? — спросила Мишель.
Эдди пожал плечами.
— Моя благоверная согласилась бы на то, чтобы ей по одному вырвали из головы все волосы, лишь бы не ездить сюда и не смотреть, как я играю в солдатики. — Неожиданно послышался звук горна. — О'кей, с этого момента лагерь открыт для посещения. Сейчас все желающие могут прослушать небольшую лекцию о сражении и предшествовавших ему событиях, после чего мимо собравшихся пройдет маршем пехота, а затем, когда закончит выступление полковой оркестр, состоится демонстрация навыков строевой верховой езды.
— Вы говорили, что будете действовать в составе кавалерии. Где в таком случае ваша лошадь?
Эдди указал на игривого теннессийского иноходца, который достигал шестнадцати ладоней в холке и был привязан к трейлеру для перевозки лошадей, стоявшему неподалеку от грузовичка Бэттла.
— Вот мой конь Джонас. Салли хорошо заботится о нем, и он готов хоть сейчас мчаться в самую гущу сражения.
Толпа зрителей потянулась в импровизированный военный лагерь. Там Мишель с огромным удовольствием и даже восхищением наблюдала, как Эдди в составе полка ходил строевым шагом, а потом, взобравшись на жеребца, демонстрировал чудеса выездки и навыки верховой езды. После этого должны были начаться артиллерийские учения, и гостям предложили покинуть лагерь. Когда грохнул первый залп, Максвелл инстинктивно прикрыла уши ладонями.
Когда отгремели пушки, по громкой связи объявили, что сейчас начнется демонстрация событий первого дня сражения.
Эдди отвел Мишель и Бейли туда, где те могли наилучшим образом наблюдать, как он, по его собственному выражению, «будет геройски гибнуть на поле брани». Указав затем на палатки, предназначенные для отдыха посетителей, он добавил:
— А там вы сможете подкрепиться хот-догами и выпить холодного пива. Такого рода льготы солдатам Гражданской войны отнюдь не предоставлялись.
— Я слышал, что ваше действо снимают на камеры.
— Совершенно верно. Нас часто снимают. Вероятно, для вечности, — с сарказмом добавил Эдди.
— Полагаю, ружья и пушки будут заряжены холостыми… — предположила Мишель.
— Мои ружье и револьвер совершенно точно заряжены холостыми патронами. Надеюсь, у всех остальных тоже, — улыбнулся Бэттл. — Да не волнуйтесь вы. Мы все здесь давно уже профессионалы, так что ядра и мушкетные пули вокруг вас свистеть не будут. — Он выпрямился, расправил плечи и принялся проверять подгонку снаряжения. — Иногда я задаюсь вопросом, как парни из той эпохи ходили во всей этой сбруе. О том, что в ней трудно сражаться, я уже не говорю. Ну, до встречи. Пожелайте мне удачи…
— Удачи вам! — крикнула Максвелл, когда он торопливым шагом двинулся к строившимся на поле конфедератам.
Выйдя утром из дома, Кайл обнаружил под дворниками своего джипа письмо. Вскрыв конверт, он начал читать. При этом появившаяся на его губах улыбка становилась все шире и шире. Писала клиентка, которой он носил наркотические таблетки, — та самая сумасшедшая эксгибиционистка со склонностью к опасным играм с огнестрельным оружием. Как выяснилось, она хотела встретиться с ним в эту ночь в местном мотеле. Даже номер комнаты указала. Разумеется, извинялась за вчерашнее и обещала компенсировать ему материальный и моральный ущерб. В качестве возмещения были обещаны пять тысяч долларов, а также, что особенно заинтриговало Кайла, некие радости, недополученные им при последней встрече. Далее она писала, что хочет его и только его. Причем так страстно и самозабвенно, что он будет вспоминать сегодняшнюю встречу до конца своих дней. Помимо обещаний, письмо содержало также нечто куда более существенное — вложенные в конверт десять стодолларовых купюр. Возможно, тех самых, которые она отобрала вчера под угрозой пистолета.
Положив деньги в карман, Монтгомери сел в джип и выехал с парковки. Задуманное им дело с шантажом все еще никуда не продвинулось, и ассистент Сильвии окончательно пришел к выводу, что ошибочно истолковал увиденное. Но теперь это уже не имело значения, поскольку перед ним открывались новые, еще более заманчивые перспективы, не говоря уже о том, что в кармане похрустывала тысяча долларов. Хотя он не верил ей безоговорочно и полностью, ему тем не менее казалось, что пугать его пистолетом наркоманка больше не будет. Зачем ей было возвращать деньги, если она не настроена всерьез на встречу? Хотя Кайл не забывал напоминать себе об осторожности, мысль о том, что его, возможно, ждет одна из счастливейших ночей в жизни, постепенно оттесняла все остальное на задний план. На этот раз он будет вести себя с ней решительно, даже грубо. Похоже, клиентка любит грубых жестких парней. Что ж, он даст этой сучке все, на что она рассчитывает, и много больше того. «Берегись, женщина, — мысленно воззвал Монтгомери. — Большой Кайл вышел на тропу войны!»