Один из людей Торнхила взглянул на Конни и усмехнулся:
— Лично мне нравится.
Конни не отрывал взгляда от Рейнольдс.
— Если можешь, прости меня, Брук. Мне правда страшно жаль, что так получилось.
Глаза Рейнольдс наполнились слезами, голос слегка дрожал:
— Скажи это Энн Ньюман. Скажи моим детям, ублюдок!
Опустив глаза, Конни протиснулся мимо неё и начал спускаться по лестнице.
— Теперь займёмся этими, по очереди, — сказал первый мужчина. Он взглянул на Бьюканана. — Эй, ты! Иди сюда.
— Как я понимаю, вы действуете по прямому приказу своего начальника? — хладнокровно заметил Бьюканан.
— Кто он? Хочу знать имя! — воскликнула Рейнольдс.
— Да какая тебе разница? — отмахнулся второй мужчина. — Вряд ли будешь выступать на процессе свидетельницей...
Не успел он закончить фразы, как пуля ударила ему прямо в затылок.
Второй мужчина быстро развернулся, попытался прицелиться, но было слишком поздно. Выстрелом ему снесло половину лица. И он рухнул на пол рядом со своим напарником.
Конни медленно сошёл по ступенькам, из дула пистолета ещё струился дымок. Он взглянул на бездыханные окровавленные тела мужчин.
— Это вам за Кена Ньюмана, задницы! — Потом посмотрел на Рейнольдс: — Я не знал, что они собираются убить Кена, Брук. Могу поклясться на Библии, что не знал. Но после того, как это случилось, я не мог ничего. Только тянуть время и ждать, что произойдёт дальше.
— И позволить мне взять ложный след? А потом спокойно смотреть на то, как меня отстраняют от работы? Карьера моя разрушена.
— Но что я мог тут поделать? Я же говорил, моей целью было вытащить тебя из этого дерьма, восстановить на службе. Позволить тебе проявить героизм. Сделать так, чтобы все подозрения пали на Кена. Он ведь все равно погиб, так какая разница?
— Для семьи разница есть. Странно, что ты не понимаешь этого, Конни.
Тут Конни рассердился:
— Послушай, я вовсе не обязан стоять здесь и объяснять что-либо тебе или другим. Своим поступком я не горжусь, но причины у меня были, поверь. И очень веские. Ты можешь, конечно, не соглашаться, да я и не прошу, но нечего читать мне лекции о том, в чем ни черта не разбираешься, леди! Охота поговорить со мной об обиде и боли? У тебя было целых пятнадцать лет!
Рейнольдс растерянно заморгала и отступила на шаг, не сводя глаз с пистолета Конни.
— Ладно, Конни, не будем. Ты спас нам жизнь. И это тебе зачтётся.
— Ты думаешь?
Она достала мобильник:
— Сейчас позвоню Масси и попрошу прислать сюда людей.
— Убери телефон, Брук.
— Но, Конни...
— Убери этот чёртов телефон! Сейчас же!
Рейнольдс выпустила телефон из рук, и он упал на пол.
— Но, Конни, ведь все кончено.
— Ничего ещё не кончено, Брук. Сама знаешь, конца этому не бывает. То, что случилось в прошлом, вдруг догоняет тебя и кусает в задницу. Всплывает порой такое, на чем тебя можно подловить. И тогда жизнь для тебя кончена.
— Так вот почему ты влез в это? Тебя шантажировали, верно?
Он взглянул ей в глаза:
— Какая теперь разница, черт возьми?
— Для меня есть разница! — воскликнула Рейнольдс.
Конни глубоко вздохнул:
— Когда жена заболела раком, всей нашей страховки не хватило, чтобы покрыть расходы на лечение. Врачи считали, что шанс выкарабкаться у неё есть. Вернее, не выкарабкаться, а протянуть ещё несколько месяцев. И тогда я заложил дом. Снял все деньги со счета. Но их все равно не хватало. Ну и что мне было делать? Сидеть сложа руки и смотреть, как она умирает? — Конни сердито затряс головой. — И вот из хранилища вещдоков Бюро пропадает кокаин и ещё какая-то наркотическая дрянь. Узнали о пропаже позже. И тут у меня вдруг появился новый наниматель. — Он на секунду умолк, потупил взор. — Но самое мерзкое во всей этой истории то, что Джун все равно умерла.
— Я могу помочь тебе, Конни. Не продолжай.
Конни мрачно улыбнулся:
— Мне уже никто не поможет, Брук. Я заключил сделку с дьяволом.
— Отпусти всех этих людей, Конни. Все равно все кончено.
Он покачал головой:
— Я приехал сюда делать свою работу. Ты хорошо меня знаешь и поймёшь: я всегда довожу своё дело до конца.
— И что же дальше? Как ты объяснишь все это? — Рейнольдс указала на двух мёртвых мужчин. — Мало того, ты собираешься убить ещё троих. Да ты совсем обезумел, Конни!
— Ну, не настолько обезумел, чтобы сдаться и провести остаток дней за решёткой. Или даже сесть на электрический стул. — Он пожал широкими плечами. — Что-нибудь придумаю.
— Пожалуйста, Конни, не надо, не делай этого! Ведь ты не сможешь этого сделать, я знаю. Просто не сможешь, и все.
Конни покосился на пистолет, опустился на колени и взял оружие одного из убитых. С глушителем.
— Я должен. Прости меня, Брук.
И тут послышался щелчок. Конни и Рейнольдс тут же узнали этот характерный звук: кто-то дослал пулю в патронник пистолета-полуавтомата.
— Брось пушку! — рявкнул Ли. — Кому говорю? Бросай сейчас же! Иначе башку прострелю!
Конни застыл, оружие выпало из его рук.
Ли приблизился к нему, приставил ствол пистолета к голове.
— Так и подмывало пристрелить тебя, как поганого пса, но ты избавил меня от возни с этими двумя гориллами. — Он взглянул на Брук. — Агент Рейнольдс, буду вам очень признателен, если вы подберёте этот пистолет и возьмёте на мушку своего дружка.
Рейнольдс повиновалась. Потом с горящими от гнева глазами сурово приказала своему напарнику:
— Сядь, Конни! А ну, живо!
Ли подошёл к Фейт, обнял её.
— Ли... — только и вымолвила она.
— Слава Богу, что я решил вернуться.
— Может мне кто-нибудь объяснить, что здесь, черт побери, происходит? — спросила Рейнольдс.
Тут вперёд шагнул Бьюканан:
— Я могу, но толку от этого не будет. У меня были доказательства на плёнке. Я собирался сделать копии, но не успел, пришлось бежать из Вашингтона.
Рейнольдс взглянула на Конни:
— Ты ведь знал, что происходит. Если будешь сотрудничать, может, удастся скостить тебе срок.
— Да лучше я сам привяжу себя к электрическому стулу, — бросил в ответ Конни.
— Кто он, говори! Кто, черт возьми, стоит за всем этим, кого ты так смертельно боишься?
— Вот что, агент Рейнольдс, — сказал Бьюканан. — Джентльмен, о котором идёт речь, ждёт отчёта о результатах операции. И если в самом скором времени его не получит, то пришлёт сюда ещё людей. Полагаю, мы должны предотвратить такое развитие событий.