В общем, большинство любовниц не выдерживают и ставят вопрос ребром: «Или я, или она!»
Ох, милые мои, не советую вам заострять проблему, потому что мужчины, несмотря на то, что регулярно при вас кляли опостылевшую, толстую, сварливую, истеричную, глупую супругу, отчего-то в таком случае мгновенно бросают молодую, красивую, стройную, умную, роскошную любовницу и пугливо трусят в привычное семейное стойло. Мой вам совет: если в течение полугода любовник не принял кардинального решения, не развелся с женой и не предложил вам руку и сердце, как бы ни было больно, опустите острый топор на нить ваших отношений. Практика показывает, что после года тайной любви шанса на трансформацию из любовницы в законную жену у вас попросту нет. Рискуете зря потратить долгие годы и состариться у разбитого корыта.
Вот Вика классический пример такой ошибки. Несколько лет проводила время с любовником, а потом разозлилась и заявила: «Пора, наконец, тебе сделать выбор».
И Сергей выбрал Светлану, законную супругу, обеспеченную женщину, а не нищую Вику. Прокофьева можно понять: с женой у него не было никаких материальных проблем, а Вику нужно содержать.
Узнав о коварстве любовника, Вика впала в депрессуху, и тут судьба подкинула ей Андрея. Решив, что одним махом убьет двух зайцев: станет женой обеспеченного человека и отомстит Сергею, Вика пошла в загс. Но фортуна решила пошутить со Столяровой. Не прошло и нескольких месяцев после того, как она хозяйкой воцарилась в особняке на Ново-Рижской трассе, и Светлана умерла от инфаркта. Сергей мигом вспомнил про любовницу, страсть вспыхнула с новой силой, и Вика решила разрубить гордиев узел.
– Ты хорошо знаешь этого Сергея?
Нинка кивнула:
– Ага.
– Откуда?
– Он мой сосед, в одном доме живем, я – на пятом, Серега – на восьмом. Да что мы все о ерунде толкуем, – рассердилась Нинка, – пошли на ландыши смотреть!
Я провела у нее еще часа два, попила чаю, повосторгалась цветами и, уже уходя, не вытерпела:
– Нина, зачем же ты рассказала об этой истории в милиции? Ведь именно из-за тебя Вику арестовали!
Глаза Супровкиной превратились в щелочки, губы сжались, потом она отчеканила:
– Я никогда не стану покрывать убийцу, даже если когда-то считала ее своей доброй знакомой! Нет, преступник должен понести наказание. Кстати, если бы все придерживались этой позиции, в нашей стране наблюдалась бы иная криминальная картина.
Не знаю почему, но всякий раз, уходя от Супровкиной, мне хочется принять душ и тщательно помыться с мылом и мочалкой.
Я вскочила в «Пежо», выехала на Минское шоссе и понеслась в сторону Москвы. Пока все плохо, все просто ужасно, но сдаваться рано. Теперь очередь покалякать с этим Сергеем Прокофьевым, об истинном положении вещей следует узнавать из первых рук.
Дом Супровкиной находится в двух шагах от метро «Белорусская», на Лесной улице. Шумное, грязное, некомфортное место. Рядом грохочет и воняет бензиновыми парами никогда не засыпающая Тверская, да еще прибавьте к ней площадь Белорусского вокзала, вечно забитую машинами, пьяными бомжами и растерянными приезжими, постоянную пробку на Брестской улице и ломовые цены в магазинах. Впрочем, купить продукты в центре Москвы огромная проблема: здесь открыты лишь бутики, набитые шмотками и обувью. Понятно теперь, отчего Супровкина сбежала жить за город.
Я вошла в знакомый подъезд, доехала до восьмого этажа и ткнула пальцем в звонок одной из квартир.
– Вам кого? – пропищал тоненький детский голосок.
– Сергея Прокофьева.
– Вы ошиблись, – вежливо ответил ребенок, – дядя Сережа в соседней живет, в сто двадцатой.
Я переместилась к другой двери, по ее внешнему виду и не скажешь, что за ней обитала хорошо зарабатывающая женщина. Простая деревянная филенка, не менявшаяся с момента постройки здания, а возвели его, похоже, в конце пятидесятых годов прошлого века.
Звонок хрипло тренькал, но никто не спешил на зов, очевидно, Сергей был на работе. Я посмотрела на часы – пять. Наверное, к восьми явится, надо где-то с пользой провести время. Итак, куда податься?
Поразмыслив немного, я решила просто пошляться по магазинам, благо их в этом районе немереное количество.
Оставив «Пежо» во дворе, я вышла на Тверскую и увидела маленькую лавчонку, забитую шмотками.
Ноги внесли меня в крохотный зал. Честно говоря, я слегка удивилась. Кронштейны с одеждой тут тянулись не только по бокам, но и посередине помещения, каждая вещичка была аккуратнейшим образом упакована в прозрачный пакет, сверху болтались ценники. Продавщица сидела за столом, прямо у входа. Обычно это место занимают охранники.
Отложив в сторону книгу, девушка улыбнулась мне, я ей. Я ожидала, что сейчас она спросит: чем могу помочь? Но она лишь вопросительно смотрела на меня, наконец, когда пауза стала томительной, девица коротко сказала:
– Давайте.
Удивленная ее поведением, я решила все же не показывать этого.
– Хочу посмотреть вещи.
– Сейчас принесу, давайте.
– Но лучше я сама!
– Ни в коем случае, что у вас?
Я вгляделась в ряды с вешалками, глаз выхватил нечто нежно-розовое.
– Вон там висит, такой розовенький.
Девица встала, прошлась вдоль ряда, выдернула вешалку и швырнула передо мной пакет. Я посмотрела на ценник: «Пиджак летний, производство Германии, 29375».
Ну и цены тут у них! Пиджачок-то совершенно непрезентабельный, ничего из себя не представляющий, а стоит около тысячи баксов! Ну и ну!
– Другого нет?
– Чего? – вытаращилась девица.
– Этот пиджак мне не нравится, покажите вон тот, зеленый.
– Офигеть можно, – хлопнула себя руками по бокам торговка, – ну народ, на всю голову больной прямо!
– Почему вы мне грубите?
– А чего ты идиотничаешь? То розовый пиджак ей, то зеленый! А ну, давай! Какой номер?
Волна возмущения накрыла меня с головой. Между прочим, сейчас не прежние времена, чтобы хамить покупателям!
– Позовите хозяина!
– Ага! Совсем того, да? Я здесь одна.
– Дайте жалобную книгу.
– Вали отсюдова.
– А вот не уйду, покажите зеленый пиджак.
– Катись вон, идиотка! Ты что, из психушки сбежала? – завизжала девица.