И началась настоящая мужская работа. Бандиты, привыкшие к закрепившемуся в последние десятилетия образу советского «дяди Степы—милиционера» – этакого безобидного наивного добряка, теперь вынуждены были считаться с двумя, ставшими для них настоящим бедствием, новыми подразделениями «бешеных мусоров» – ОМОНом и СОБРом. Эти ребята в черных масках и камуфляже были вылеплены совершенно из другого теста: припечатать накачанных братков мордой в грязный асфальт, переломать кулаками и дубинками ребра, разбить в кровь рожу, вогнав в глотку золотые фиксы, а в отдельных случаях, если того требовала ситуация, даже пустить пулю в бандитскую башку – они считали делом обычным и само собой разумеющимся. Но, расправляясь с отморозками, Северов ни на секунду не забывал, что каждое силовое действие одной из противостоящих сторон неизменно рождает ответные меры, и что его небезопасная профессия требует повышенной осторожности не только на работе, но и в повседневной жизни.

С того самого дня, когда после коротких, но ожесточенных «консультаций» с новым начальником питерского РУОПа полковником Кирилленко, в ходе которых Сергей настоял на проведении сложной операции и отряд из пятнадцати человек ночью выехал в Усть-Лугу, Северова не покидало неприятное ощущение, что с окончанием операции ничего еще не закончилось, что «выставленные» его отрядом на четыре миллиона баксов наркодельцы, одному из которых удалось выскользнуть из захлопнувшегося капкана, обязательно напомнят о себе.

Интуиция прежде еще никогда не подводила майора, и тревога все чаще и чаще сжимала его сердце. Сергей пытался убедить себя, что волнения его напрасны. Ведь он прекрасно знал, что не только черные маски на лицах собровцев являются гарантией относительно спокойной жизни ребят и их семей во внеслужебное время. Никто, кроме очень узкого круга лиц в Большом доме на Литейном проспекте, не знал их имен, фамилий и адресов. Информация эта была сверхсекретной, ибо слишком много находящихся не в ладах с законом отморозков в самых сладких снах видели не только горы награбленных бабок, загорелых разгоряченных красоток, неизменные победы над конкурентами, но и растерзанные, истекающие кровью трупы «бешеных мусоров», постоянно стоящих у них на пути и не дающих спокойно жить. Нетрудно представить, что могло произойти, если бы, не дай бог, компьютерная распечатка со списком членов СОБРа попала в руки какого-нибудь мафиози.

Разумом Сергей понимал, что тревоги его наверняка сильно преувеличены и обусловлены непрерывным психологическим стрессом, в котором пребывает любой боец, проходящий службу в спецподразделении и с суровой регулярностью рискующий жизнью. Он убеждал себя, что его тревоги – всего лишь раздражение, возникающее после напряженной, изматывающей работы, что избавиться от него можно очень легко, выспавшись и полноценно отдохнув. Но почему-то на душе день ото дня было все беспокойнее и холоднее. А сознание неумолимо возвращалось к высказанной кем-то из его ребят мысли, что ни один из бойцов СОБРа никогда не может быть на сто процентов уверенным не только в своей безопасности, но и в безопасности своих близких.

Глава 3

Впервые за последние две недели Северов ехал домой в приподнятом настроении, то и дело непроизвольно улыбаясь. Дворники старенькой «шестерки» весело и дружно счищали налипающие на лобовое стекло хлопья мартовского снега. Для хорошего настроения сегодня было сразу два повода. Во-первых, его сын, сержант Иван Северов, лишь недавно вернувшийся из армии, неожиданно сообщил, что поступил на службу в МВД, решив пойти по стопам отца. Впрочем, это не было совсем уж неожиданным поступком для парня, отслужившего в элитном отряде внутренних войск «Витязь». Майор догадывался о чем-то подобном, периодически вынужденный отвечать на некоторые, сугубо специфические вопросы, которые, как бы между прочим, задавал отцу Иван. Сергея удивило другое: он не думал, что сын примет столь важное в своей жизни решение так скоро, даже не дав себе после двух лет тяжелой срочной службы порадоваться свободе, привыкнуть к гражданской жизни и, в конце концов, банально повалять дурака хотя бы пару месяцев.

Сейчас, в это самое время, Иван «прописывался» в новый служебный коллектив, пообещав, однако, вернуться домой не слишком поздно.

Вторым поводом для улыбки на губах обычно угрюмого и молчаливого командира СОБРа был сегодняшний день рождения дочери Катерины, Кати, Катюшки, которую Сергей любил до самозабвения. Катерине исполнялось тринадцать, и она была тихим домашним ребенком с васильковыми глазами, золотистыми волосами и бархатным голоском, от которого у сурового офицера каждый раз сладко щемило в груди. Дочь была практически точной копией жены, и он не раз ловил себя на мысли, что если и существует в его жизни что-то, ради чего действительно стоит жить, то это именно две его горячо любимые Златовласки. Обе они были настолько хрупкими и нежными, что при взгляде на них в душе Сергея время от времени возникал страх – как они смогут выжить в этом безумном, сложном мире, в этом холодном городе, где каждый занят только своими проблемами. Что будут делать две его любимые женщины, случись с ним какая-нибудь «неприятность» на службе?.. Жена Татьяна, ученый-зоолог по профессии, уже три года как потеряла любимую работу, безо всяких перспектив когда-нибудь получить ее снова. Представить же свою жену в роли мерзнущей на ледяном ветру продавщицы коммерческой палатки Сергей мог разве что в кошмарном сне. Правда, вернувшийся недавно из армии Иван, который уже стал настоящим мужчиной, крепким, высоким, сильным, как его отец, в случае чего станет для матери и сестры опорой…

Северов улыбнулся, вспомнив сегодняшнее утро. Он еще спал после позднего вечернего дежурства, когда Татьяна, проводив дочь в школу, сбросив халат, юркнула к нему под одеяло, прижав холодные ступни к его ногам.

– Погрей меня, – прошептала она, и он даже сквозь сон почувствовал, как она улыбается.

Сергей открыл глаза. За окном было еще темно, и только по оживленным звукам, доносящимся с улицы, было ясно, что город уже проснулся. Северов повернулся к жене и увидел в свете лампы ее лукавые глаза.

– Будешь ты греть мои ноги или нет?! – шутливо возмутилась она и ткнула его острым кулачком в бок.

– Я не обязан… – шутливо запротестовал он, все еще толком не проснувшись, но Татьяна его перебила:

– Как это не обязан?! А для чего тогда муж нужен? – Она приподнялась и легла на него мягкой теплой грудью.

– Отбивные трескать – раз!.. Спать до обеда – два!.. – с нежной улыбкой стал перечислять Сергей, касаясь губами бархатной щечки Татьяны. – Жену любить – три!..

– Вот! – обрадовалась Татьяна. – Жену любить – правильно. А что это означает?.. Ноги ей греть – раз…

– А вот в одной из мусульманских стран, – мечтательно завел глаза к потолку Северов, – муж имеет право подать на развод, если у жены в постели ноги холодные…

Но вдруг почувствовав неладное, он замолчал и виновато покосился на жену. Татьяна театрально сузила глаза.

– Что ты сказал? – нарочито зловещим шепотом спросила она. – Ты произнес слово «развод» или мне послышалось?!.