– Здрассти, – совершенно машинально ответила я и обозлилась вконец.
Так, я уже сама начинаю безостановочно здороваться.
– Что вы сделали с собакой? – налетела я на прораба.
– Ничего, – отдуваясь, ответил тот, – вытащили его с Пашкой из битума, чуть не надорвались, такой тяжелый! Поставили вон туда, на мусор, чтобы пол не испачкал, а он не двигается и воет!
Я подошла к Бандюше и погладила крупную треугольную морду.
– Ну, милый, объясни, в чем дело?
Пит поднял на меня умные карие глаза, дернулся и разрыдался, словно двухмесячный щенок. Я перевела взгляд на его лапы и закричала:
– Дима!
– Здрассти!
– До свидания! Вы идиоты!
– Почему? – растерянно спросил Паша.
– Не знаю, такие уродились! Куда вы поставили Банди?
– Так на кирпичики, чтобы не испачкал пол, – принялся объяснять прораб, – битум – очень липкая штука, потом не отмоете!
– Правильно, – прошипела я, – «очень липкая штука»! Вот кирпичи и приклеились к лапам, у несчастного пса теперь каменные «ботинки», он ноги оторвать от земли не может и орет от ужаса!
– Действительно, – пробормотал Паша, – вот бедняга, а что делать?
– Надо отнести его на второй этаж, – подал голос Кеша, – в ванну, к матери, и там попытаться отскоблить или оттереть битум.
– Правильно! – подскочила я и тут же удивилась: – А почему в мою ванную?
– Так битум пачкается, – как ни в чем не бывало пояснил Кеша, – потом не оттереть!
Видали? Значит, я могу пользоваться заляпанной ванной, а все остальные – нет?!
– Только придется Банди на руках тащить, – продолжал наш адвокат, – иначе все тут будет страшнее некуда, в частности, ступеньки.
– Их потом отциклевать можно, – как всегда некстати, заявил Дима.
Я посмотрела на прораба. Хорошо хоть перестал ежесекундно здороваться!
– Никакой циклевки, – вырвалось у меня, – хватит кошмара на первом этаже, ремонт «поползет» наверх только через мой труп. Поднимайте пита!
Паша принялся чесать в затылке:
– Большой он, тяжелый.
– Хватайте вдвоем, как диван. Ты спереди, Дима сзади, – командовала я.
– Ни за что, – внезапно произнес прораб, – я до смерти собак боюсь.
– Банди не кусается.
– А меня цапнет.
– Ты же его только что тащил!
Дима заныл:
– Ага, всего секунду, а теперь так далеко хотите! Вверх по ступенькам да еще по коридору.
– Только не плачь, – оборвал его Аркадий, – мы его с Пашей отнесем без тебя.
– Можно я за задние возьмусь? – робко поинтересовался рабочий. – С морды боязно, мало ли что ему в голову придет!
В глазах Кеши заплескалось веселье:
– Я как раз и хотел предложить тебе хвостовую часть.
Я подавила смешок. Когда мы однажды вывезли Бандюшу на выставку, то не получили даже самого завалященького диплома, а старый судья обозвал нашего пса: «Генетический мусор». Банди в это время, помахивая хвостом и улыбаясь во всю пасть, облизывал посетителей выставки. Остальные питы, которых хозяева держали на толстых цепях, скалили зубы и пытались немедленно выяснить отношения. Их даже на ринг выводили поодиночке, настолько злобными оказались собаки. Все, кроме Банди, который, не привычный ни к поводку, ни к строгому ошейнику, подбегал к людям и преданно заглядывал им в глаза. Особую любовь у него вызывали дети, жующие чипсы и мороженое. Домой мы возвращались расстроенные, нам ничего не дали! Только Банди был абсолютно счастлив. Он провел великолепный день, поносился по огромному полю, подружился с парочкой болонок и истребил невероятное количество строго запрещенной вкусной еды, которую, стоило нам только отвернуться, засовывала ему в пасть ребятня.
– Да не расстраивайся ты, – утешала Зайка Маню.
Девочка всхлипнула:
– Ага! У всех жетоны, дипломы! А нас генетическим мусором обозвали.
– Мы любим Бандюшу, – влезла я в разговор, – неужели он стал хуже оттого, что не получил значка?
– Нет, – разрыдалась Маруська, – но медальку все равно хочется! Я девчонкам сказала, что мы на выставку едем, теперь дразниться станут.
– Будут тебе награды, – неожиданно сказал Аркадий и развернул «Мерседес».
– Ты едешь назад, на выставку? – испугалась я. – Ой, только не надо скандала! Судьи, в общем-то, были правы, питбуль обязан быть сердитым.
– Сидите смирно, – велел Аркадий, тормозя у магазина «Спортивный мир», – сейчас вернусь.
– Зачем ему сюда? – удивилась я.
– Наверное, решил купить плавки, – предположила Зайка, – или кроссовки.
Кеши не было минут двадцать, потом он вышел, неся в руках… штук десять «золотых» и «серебряных» кругляшей на ярких лентах.
– Эй, дружок, – велел он Банди, – иди сюда.
Пит выскочил на тротуар.
– Ну-ка, – забормотал Кеша, – подставляй шею. Вот эта, на синем шнурке, – за первое место по поеданию чипсов, теперь золотую медальку – за добрый нрав…
Через пять минут Банди запрыгнул в машину. Кеша сел за руль.
– У нас имеется шесть золотых, – сообщил он, – пять серебряных и три бронзовые награды. Эх, жаль, кубок забыл купить. А ты, Манька, смело ври подружкам: у моего пита больше всех отличий.
Я покачала головой. Да уж, вряд ли найдется в Москве пес, обладающий медалью, на которой выбито: «За победу в соревнованиях конькобежцев», правда, она одна такая, остальные были без надписей.
Поэтому, сами понимаете, подходить к Бандюше со стороны зубов совершенно безопасно. Вот зализать до обморока он может, а укусить никогда. Я бы лично поостереглась приближаться к нему сзади, потому что при любом намеке на опасность Бандюша мигом делает лужу. И Аркадий об этом великолепно знает, поэтому и предложил Паше зайти с хвоста! С одной стороны, это некрасиво, бедный Паша не подозревает, с какой части Банди более опасен. С другой – я отлично понимаю Аркадия.