– А зачем Медузия с Клоппом нас спасли? Они же хотели нас прикончить? – Таня поежилась от неприятного воспоминания.
– Ну да, хотели… Да только ведь это не они хотели, а Чума их заставляла. Сами они были такими же пленниками, как и я. Только я сумел сорваться с ее крючка, а они нет. Когда Черного Куба не стало, вмести с ним пропала и зомбирующая магия. Представляешь, как они удивились, когда обнаружили себя на Исчезающем Этаже рядом с осколками зеркал? Медузия опомнилась довольно быстро, а вот Клопп… Я опасался даже, что он спятит.
– И есть отчего! Сегодня на обеде, что было, знаешь? – перебил Ваньку Баб-Ягун. – Верка Попугаева в своей лучшей блузке, накрашенная как сто пять тысяч индейцев, по пятам преследовала Клоппа, а тот прятался от нее по углам… Она все-таки нашла его любовные письма.
– Письма? Неужели они существовали? – не поверила Таня.
Уши у Баб-Ягуна насмешливо замерцали.
– Да нет, конечно… Их Гробыня написала и Верке подкинула. Ты же знаешь, как Склепова любит такие шутки.
Таня слабо улыбнулась.
– Кстати, как там мой контрабас? Гробыня не пустила его на дрова? Она давно грозилась, – спросила она.
– Пусть бы только попробовала! – возмутился Баб-Ягун. – Не такая уж она дура! Кстати, я открою тебе секрет – Соловей О. Разбойник достал для тебя отличный смычок. Действительно отличный – и уж точно без черной магии. Сарданапал и моя бабуся лично его проверяли.
– Правда? – обрадовалась Таня.
– Станем мы тебе врать! Хочешь, я за ним сейчас сбегаю? По Главной Лестнице тут одна минута, – вызвался Ванька.
– По Главной Лестнице? Ты что? Там же…
Ванька засмеялся.
– Ты об Исчезающем Этаже? Не беспокойся: Поклеп Поклепыч уже снял все заклятия и вернул циклопов в караулку… Теперь это просто еще один этаж Тибидохса. Всего-навсего. Вся магия была в Черном Кубе. Правда, с мостика по-прежнему можно сверзнуться, если очень постараться. Хотя он уже и не трясется как бешеный.
Спеша за смычком, Ванька выбежал было в коридор, но тотчас Таня услышала его удивленный крик. Пятясь, Валялкин вскочил обратно и попытался запереть двери, но не успел.
В магпункт уже входили Поклеп Поклепыч, Сарданапал, Медузия и Зубодериха, а за их спинами маячили профессор Клопп, Тарарах и Ягге.
Ванька и Ягун попытались нырнуть под кровать, но спрятаться им уже не удалось. Вспыхнул свет, и на них устремилось сразу множество укоризненных глаз.
– Так вот кто это! Валялкин, Ягун! Так я и думал! Пробравшись в магпункт к ученице Гроттер, да еще и среди ночи, вы серьезно нарушили режим! Не сомневаюсь, что вы будете сурово наказаны! Вы будете лишены летних каникул, а профессор Клопп лично выдаст вам банки для сбора жуков-вонючек, расплодившихся у нас в подвалах. Или даже лучше ведра! – хмурясь, начал завуч.
– Поклеп! – негромко окликнул Сарданапал.
– Что Поклеп? – окрысился тот. – Чуть что, так Поклеп! Должен же я хоть кого-нибудь лишить каникул или там отослать к лопухоидам? Завуч я, в конце концов, или не завуч? Меня уже первоклашки и те не боятся!
– В другой раз, Поклеп. Но не сегодня… Сегодня счастливый день! С утра сообщили о том, что матчи по драконболу все же состоятся, и состоятся у нас, в Тибидохсе! – сказал Сарданапал.
– Ура! – завопил Баб-Ягун так громко, что Медузия даже зажала уши, а Ягге погрозила внуку кулаком.
– А теперь… теперь вот еще одна радость! Таня пришла в себя! – академик Сарданапал растроганно высморкался и дал знак Зубодерихе.
Та вышла вперед, прокашлялась и торжественно начала:
– Гроттер, от лица всех присутствующих здесь преподавателей я с удовольствием сообщаю вам приятную новость! Вы проявили столько храбрости и так много сделали для Тибидохса, что академик Сарданапал решил сделать вам подарок и позволить некоторое отступление от существующих правил…
Таня приподнялась на подушках. Вот это да! Интересно, каким будет это отступление? Может, ей позволят не делать уроков или разрешат спать до двенадцати дня? Вот было бы классно!
– С сегодняшнего дня по личному распоряжению академика скатерть с тертой редькой будет навечно закреплена за вашим столом! – сказала Зубодериха.
Ванька Валялкин с грохотом обрушился на пол. Академик Сарданапал, воспринявший это как проявление восторженных чувств, скромно заулыбался.
– Не надо благодарности, ребятки! В редьке так много витаминов! – произнес он.