Свадьба, как и в Щербинке, прошла весело и задорно, с песнями и плясками. Спать с Леной их оставили в комнате у Клавдии Федоровны, где избранница квартировала.
В третий раз отмечать бракосочетание пришлось в Щербинке – с командирами и сослуживцами Владимира. Так началась его семейная жизнь.
А в мае Владимиру Крутогорову предложили семейную путевку в сочинский санаторий Министерства обороны.
Май месяц на юге – уже лето. Самолет приземлился в одиннадцатом часу утра, и солнце шпарило, как в июле, – температура около тридцати градусов. Владимир и Лена забрали вещи и вышли на стоянку такси, заняли очередь – народу было много – приземлился еще один самолет из Москвы.
Первым в очереди стоял мужчина лет сорока, чуть ниже среднего роста с обозначившимся уже животиком, курносый, с веснушками на круглых щеках. Рядом с ним стояла симпатичная женщина лет тридцати, энергичная, как и ее веснушчатый муж (Владимир сразу принял его за мужа). Оба внимательно осматривали толпу, словно отыскивая среди прибывших знакомых.
Подкатило такси. Веснушчатый еще раз окинул взглядом очередь. Спросил властно:
– Кто в санаторий Министерства обороны?
– Мы, – вышел Владимир из очереди.
– Сколько вас?
– Двое.
– Садитесь.
Попутчик сел рядом с таксистом, и едва Владимир и Лена разместились в салоне, курносый протянул ему руку.
– Петр Вихлянцев. Майор. А это моя суженая, Валя, прошу любить и жаловать. Мы из Казахстана.
– Владимир и Лена, моя спутница и верная подруга. Мы из Остафьева.
– Звание? – поинтересовался Петр, словно это имело значение.
– Майор, – ответил Владимир и пошутил: – Равные, так что командовать друг другом не будем.
– Это хорошо, – рассмеялся Петр, – командиров и на службе хватает. А кто из них не любит покомандовать? – И к жене: – Подскажи адрес, куда тебя завезти. – Затем к Владимиру: – Извините, вначале мою благоверную завезем к сестре – у нее нет путевки, и она там будет жить, а потом в санаторий.
– Хорошо, – кивнул Владимир.
– Хорошего мало, – не согласился Петр. – Жить на две семьи? Валя хотя и обещала каждый день приходить в санаторий, а вдруг… Ныне женщины очень непредсказуемы.
– Зато вам, мужчинам, без оглядки можно доверять. Лучше помолчи, – беззлобно съязвила Валя.
Ее высадили недалеко от ресторана «Сочи».
– Так во сколько и где ты предлагаешь собраться на прописку? – спросил у нее Петр.
– Само собой разумеется, в «Сочи» – наш проверенный ресторан; я закажу на девять вечера. Вы не возражаете? – глянула она на попутчиков.
Владимир в смущении пожал плечами:
– Как, Лена?
Она улыбнулась и ответила:
– От дружбы не отказываются. Мы с удовольствием принимаем ваше предложение…
К двенадцати Крутогоровы и Вихлянцев оформились в санатории, получили номера для проживания. Владимира с Леной поселили в небольшой, но уютный номер, Петра – с подселением к трем «сопляжникам», как он назвал своих соседей. Обед по расписанию значился в четырнадцать, и новые знакомые отправились на пляж.
Петр оказался заводным парнем, прихватил с собой карты, и едва они разместились в шезлонгах, предложил для знакомства сыграть в подкидного. Владимир только в детстве играл в дурака и давно забыл все правила; Лена тем более ничего не понимала в карточной игре. Но Петр сказал, что наука чепуховая и он обучит их в два счета.
Так завязалось их знакомство в сочинском санатории, еще недавно носившем имя Ворошилова…
После обеда Владимир, Лена и Петр снова побывали у моря, позагорали, а вечером супруга Петра приехала в санаторий и сообщила, что выполнила обещание – заказала столик в самом шикарном и популярном ресторане, названном по имени города.
Петя оказался большим любителем спиртного, мастером произносить тосты: говорил длинно и многозначительно, осушал рюмку за рюмкой и почти не пьянел. Валя удерживала его, напоминая, что завтра сдавать кровь на анализ, а у него накануне было высокое давление, но Петр не очень-то слушал свою благоверную – даже рассердился и пригрозил отправить ее отдыхать к сестре. Пришлось вмешаться Владимиру, попросить его угомониться и лучше рассказать, как живется и служится в Казахстане.
Петр ответил, что доволен своей службой, является заместителем командира батальона по воспитательной части. Жена тоже работает, преподает в средней школе музыку. Вдруг Петр задумался и глубоко вздохнул:
– Все хорошо, одно плохо: десять лет живем с Валюхой, а ребеночка смастерить не можем. В первом году на первом же месяце забеременела, а на квартиру с ребенком не берут, пришлось сделать аборт. А теперь – не получается. Она меня винит, а врачи говорят, что меня в племенники можно записывать.
– Хватит тебе о наших бедах всем рассказывать, – рассердилась Валентина. – Договорились же с тобой, что возьмем из детского дома на воспитание.
– Не возьмем, – категорично вдруг заявил Петр. – Я передумал. Можешь родить – роди от кого хочешь, я признаю его своим. А брать неизвестно от кого, больного или слабоумного, – уволь. Как, Владимир, прав я?
Владимир не хотел обидеть ни его, ни Валентину:
– Дело хозяйское. Решающее слово, по-моему, за супругой.
Он обратил внимание, как насторожилась Лена, вся как-то подобралась, затихла. Все внимание разговору о детях. И Владимир вспомнил их серьезный разговор с Леной, когда она тоже не хотела иметь ребенка и попросила его надевать резинку.
– Это еще зачем? – спросил он.
Лена смутилась:
– Ну, видишь ли… Ты подолгу отсутствуешь, мы с тобой вместе еще и года не прожили. И квартиры нет. Как я буду в этом закутке с ребенком? Надо подождать.
– Ждать не будем! – категорично заявил Владимир. – Я хочу ребенка. И пора тебе знать – счастье семьи в детях. Квартира скоро будет, в гарнизоне строят дом для офицерского состава.
Лена не стала спорить.
И вот такая же проблема. В такой же, как его, семье.
– А что по этому поводу скажет Елена? – обратился Петр к Лене.
Лену даже в жар бросило. Она не сразу ответила. Точнее, ушла от ответа:
– Не место в ресторане обсуждать такие серьезные семейные вопросы. И мы – посторонние люди. У нас с Володей тоже пока нет детей. Но будут… скоро. Ведь не зря говорят, что дети – радость нашей жизни. Давайте выпьем за наших будущих наследников.
Владимир мысленно поблагодарил жену и успокоился насчет ее прежнего заблуждения.
Петр принял тост. Они выпили по последней и покинули ресторан. Дальнейшее их общение прервалось: Петр с Валей все чаще уходили к Валиным родственникам, а у Владимира и Лены образовалась другая компания. Но Петру и Вале Владимир был благодарен: они заставили Лену по-другому взглянуть на потомство.