Надо произвести разведку. Снайперы здесь еще вряд ли появились.
Местность гористая, покрытая лесом. Проселочные дороги петляют меж скал и деревьев, как в тоннели, и рассмотреть их с высоты полета непросто. 26 августа днем по указанному маршруту летали два экипажа. Обнаружить ничего не удалось. Надо лететь и ночью…
Владимир Васильевич принимает решение лететь на разведку самому. Экипаж «Ми-8» – «Flir» – ночной разведчик – вылетел за час до рассвета. Если боевики действительно собираются прийти на помощь окруженной группировке, границу постараются пересечь ночью. Значит, к Дургели транспорт подойдет к рассвету.
Ночь звездная, и над речками, в ущельях из-за выхолаживания образовался туман. Он расползался по низинам, к подножию гор. Дорогу к Дургели, затянутую серой пеленой, Владимир Васильевич скорее ощущал, а не видел. Вел свой боевой ночной разведчик, ориентируясь по карте да по появляющимся то слева, то справа горным перевалам. На «умном», всевидящем экране тепловизора, кроме еле заметной колеи среди деревьев, ничего не высвечивалось.
Прошли от самой границы до Дургели, где закрепились «горные волки». Что они не дремлют, подтвердили потянувшиеся к вертолету огненные трассы.
Крутогоров крутым виражом лег на обратный курс. Прошел еще раз чуть ли не до самой Чечни. На одном участке, где дорогу прикрывали нависшие скалы, пилоту показалось, что там что-то есть. Развернулся не сразу. Отошел чуть в сторону, чтобы заглянуть под скалы. И тепловизор показал приткнувшиеся к самой стене транспортные средства.
«Молодец, Владимир Васильевич, – похвалил себя пилот. – Теперь подумай, как выкурить боевиков из этого укрытия. Скалы – надежная защита, и удар может оказаться малоэффективным… А собственно, зачем выкуривать? Они сами торопятся к укрепрайону. Дадим им такую возможность».
И пилот увел вертолет по распадку за небольшую горушку, чтобы его не было видно и слышно.
– Миша, ну-ка, прикинь, сколько машинам ползти вон до той полянки, – попросил командир летчика-штурмана.
– Ну, если учитывать, что больше тридцати по такой дороге они не разовьют, то минут через десять доберутся.
– Вот и хорошо.
Ровно через десять минут вертолет выскочил на ту самую полянку, через которую пролегала дорога в Дургели. И вовремя – шесть автобусов с боевиками без огней двигались в сторону опорного пункта.
Записав увиденное на видеоаппаратуру, Крутогоров направил вертолет в район Чабанмахи. Здесь удалось заснять зенитные установки и минометные расчеты на боевых позициях, фортификационные сооружения, автомашины…
Утром Владимира Васильевича разыскал полковник Селезнев – его тоже повысили в звании. Расспросив о ночном полете, сообщил удивившую Крутогорова новость: из непроверенных источников, Ваган Шерипов является одним из снайперов по воздушным целям. Даже показал летчику фоторобот мстителя. Правда, от прежнего рисунка Ваган здорово отличался: то ли постарел, то ли преднамеренно добавил лишних морщин.
– Вот это новость! – покрутил головой Владимир Васильевич. – Надо переключаться на снайперов.
– Вот так-то, – вздохнул Олег Владимирович. – Будь осторожен.
– Теперь сам Бог велит и мне заняться охотой. – Жену пока не стал беспокоить телефонным звонком: может, неверная информация?
На охоту на снайперов-террористов Владимир Васильевич выделил три лучших экипажа: полковников Пшеничного, Авандеева, Никобаева, опытнейших пилотов, налетавших в простых и сложных метеоусловиях не по одной тысяче часов. Летал с каждым ранее и убедился в их высоком профессионализме.
В одном из полетов Авандееву удалось выпустить ракету по предполагаемому снайперу; тут же с «Ми-8» спустились на землю бортмеханик и воздушный стрелок, подобрали убитого. В кармане обнаружили документы – Магомед Исанджиев. Не Ваган. Да и по физиономии нисколько не похож.
Охота продолжалась. И не один раз с подчиненными вылетал Владимир Васильевич.
Полеты были трудные, на малой высоте, а горы заставляли все время быть в максимальном напряжении: чуть зевнешь – и угодишь в скалы.
Тактику применяли разную, в основном с приманкой: посылали «Ми-24» разведчик с тепловыми противозащитными ракетами, которые обеспечивали безопасность; за ним – «Ми-8 ОР» (оптико-электронной разведки). Но после уничтожения Магомеда Исанджиева активность снайперов-террористов поубавилась.
Придумали более весомый аргумент, чтобы выманить снайперов: пустили слух, что в канун октябрьских праздников из Москвы снова пожалует комиссия по проверке боеспособности авиационных подразделений ВВ МВД. Сработало!
С Никобаевым полетел и Владимир Васильевич. Снова выбрали гору Горбатую, самую выгодную точку для стрельбы по самолетам при подходе к аэродрому на посадку.
Погода не благоприятствовала: временами сыпал снег с дождем, снижая видимость до тысячи метров. А в горных условиях – это все равно что лететь с завязанными глазами.
– Только пилотаж, – сказал Никобаеву Владимир Васильевич. – Я смотрю вниз и не промажу.
Впереди шел «Ми-24», разведчик. До аэродрома Ботлиха оставалось километра три, когда штурман заметил на горушке движение. Только начал докладывать командиру, как с горушки вслед вертолету-разведчику взвилась огненная стрела. Ее увидел и Крутогоров. Тут же дал очередь по месту, откуда поднялась ракета. Еще, еще!
– Подверни к горушке, – попросил пилота Владимир Васильевич.
Никобаев положил вертолет в крутой вираж, чуть не касаясь зубчатых вершин гор, и Владимир Васильевич рассмотрел раскинувшиеся на снегу два тела. Передали команду на борт идущего следом «Ми-8», и через полчаса все три вертолета произвели посадку на своем аэродроме.
На этот раз члены экипажей праздновали победу: один снайпер оказался раненым, и это давало возможность получить хорошую информацию. Не радовался только Крутогоров: из допросов раненого выяснилось, что Ваган Шерипов три дня назад отпросился у командира по каким-то очень важным и срочным делам, укатил куда-то.
– Он знал, кто за вами охотится? – спросил Крутогоров.
– Знал, – сказал раненый. – Какой-то пилот, который убил семью Басаева.
Все стало ясно. Владимир Васильевич тут же позвонил начальнику авиационного управления и, объяснив ситуацию, попросил разрешения срочно вылететь в Москву.
– Разрешаю, – ответил генерал.
Столица встретила Вагана Шерипова хорошей, ведренной погодой. Светило солнце, было тепло и не жарко – Ваган очень не любил холод, особенно снег с дождем, а сегодня – благодать, предвещавшая удачу. И Рамзан Мамедов встретил его, как родного брата, обрадовался, сообщил, что дела у него идут хорошо: благодаря кризису торговля набирает темп, и он передал уже соплеменникам двадцать пять миллионов баксов.