* * *

Владимир поджидал ее у входа с самого начала танцев. Зал уже был заполнен, играла музыка, и наиболее заядлые танцоры кружились в самом центре. Он волновался: придет, не придет? На него засматривались девушки, взглядом призывая пригласить их на танцы; но, кроме Риты, никто его не интересовал.

Она пришла, ослепив роскошным сиреневым платьем с большим вырезом, обнажавшим красивую шею и покатые плечи. Дорогой наряд дополняли такого же цвета туфли на высоком каблуке.

Рита была очаровательна, и многие, в том числе и девушки, обратили на нее внимание. Двое курсантов и молодой летчик-инструктор, старший лейтенант Быковский, слывший в училище покорителем женских сердец, ринулись было к ней. Но Рита подошла к Владимиру и протянула ему руку, давая понять, что занята. Поклонники вынуждены были отступить.

Как трепетно и счастливо билось сердце Владимира! Он, не отдавая себе отчета, поцеловал протянутую руку и, не чувствуя ног, повел ее в круг. И не танцевал, а будто парил в вышине над райским клочком земли, где все и вся радовали ему глаза, заставляли трепетно биться сердце. И он мысленно повторял слова песни, звучавшие из динамиков: «Пол не чуя под собою, между небом и землею, как во сне с тобой танцую. Аромат духов так манит, опьяняет и дурманит, и так сладко в нем тону я…»

Рита хотя и говорила, что не любит танцевать, двигалась легко и плавно, положив ему руку на плечо, и смотрела ему в глаза с легкой, ироничной улыбкой.

– У родственников не скучно? – нашел он тему для разговора.

– Нет, – помотала она головой. – Они образованные и интересные люди.

– А чем занимаетесь, когда они уходят на работу или службу?

– Читаю, гуляю по городку. Иногда, в особенно жаркую погоду, отправляюсь на Хопер. Загораю, плаваю. Кстати, завтра тоже собираюсь пойти на Козловский пляж. Знаете, где это?

– Знаю. За окраиной села Козловка.

– Приходите.

– С удовольствием бы. Но у нас подготовка к экзаменам. Готовимся к выпуску.

– И куда потом?

– Куда пошлют. Будем бороздить пятый океан от края до края нашей необъятной Родины.

– Вот и я кончаю на будущий год институт, и ждет такая же перспектива. Хорошо, если в город попаду, хотя бы городишко – только не в село.

– И что там пугает?

– Все. Нищета и убожество. Газ распродаем кому попало, а свои люди до сих пор отапливаются соломой, дровишками, которых ныне не просто достать, кизяками… Вы видели, как делаются кизяки?

– Не только видел, сам лепил их. И, скажу откровенно, с нетерпением ждал, когда стану взрослым и вырвусь из села. Но у меня была мечта, на все остальное я смотрел сквозь пальцы. – Помолчал. – Да, много у нас еще недостатков. И нам, летчикам, судьба не сулит райских кущ. Вот наш летчик-инструктор старший лейтенант Алешин, замечательный офицер, прекрасный пилот, и жена у него чудесная женщина, работает у нас в аптеке, а живут в бараке, снимают там комнатенку. Обещают квартиру, но когда? Вот и мы, молодые лейтенанты, будем поначалу мыкаться по чужим углам… – Спохватился: – Извините, не то говорю: так пугаю, что вы не захотите выйти замуж за офицера.

Оркестр замолчал, сделал перерыв. Владимир с Ритой отошли к стене, где поменьше народу, и продолжили разговор.

– Да, быт играет в нашей жизни немаловажную роль, – продолжила Рита. – Но мудрецы и писатели утверждают, что главное в жизни – любовь. Согласны? – с присущей ей лукавой улыбкой глянула ему в глаза.

– Минуту назад вы говорили совсем другое: сельская жизнь не для вас.

– Ну, это вы немного преувеличиваете. Не считайте меня белоручкой. Вот вы мечтали стать летчиком – и добились своего. Я мечтаю – открою вам свой секрет – стать не только хорошим педагогом, но и… художницей. Неудобно говорить о себе, но я с детства пристрастилась к живописи. И вроде неплохо получается.

– Почему же не стали поступать в художественное училище, изостудию?

– Тому имелись свои причины. И хватит о делах, оркестр заиграл вальс! Идемте танцевать…

Он не отходил от нее весь вечер, и не один раз назойливые соперники пытались увести красавицу от Владимира, но девушка отрицательно мотала головой и говорила: «Разве вы не видите, я занята».

Рита предложила покинуть танцевальный зал незадолго до окончания танцев. Владимир охотно согласился: ему очень хотелось побыть с очаровательной девушкой наедине. Вышли на аллейку между домами комсостава, как называли четырехэтажки, в которых проживали летчики-инструкторы, преподаватели училища, некоторые представители социальной службы. По бокам аллейки тянулись тополи и березки, а в центре пестрели цветущие астры, розы и похожие на анютины глазки небольшие сорные разноцветы, названия которых Владимир не знал.

– А правда, красиво здесь? – сказала Рита. – Я в прошлом году тоже приходила сюда и помогала благоустраивать клумбу.

– А на этюды куда ходите?

– Только на Хопер. Там более живописные места. В воскресенье снова собираюсь пойти. Приглашаю и вас. Сразу за Козловкой. Бывали в этом поселке?

– Бывал. Туда наши ребята бегают в магазин за сигаретами и шоколадками после самостоятельного полета. Одаривают коллег, летчика-инструктора. У нас сейчас жаркая пора, готовимся к выпуску. Если удастся, обязательно приду.

– Буду ждать.

Они погуляли с полчаса. Владимиру не хотелось уходить, но надо было: хотя курсанты без пяти минут офицеры, за нарушение распорядка дня строго наказывали. Посмотрел на часы. И Рита поняла его:

– Да, пора по домам. – Она протянула Владимиру руку.

– Я провожу вас до подъезда, – беря руку, высказал он пожелание.

– Не надо. Простимся здесь.

Небо Ичкерии

Он в Моздоке, где базируются самолеты и вертолеты российских ВВС. Его эскадрилье поставлена довольно простая задача: прикрывать переброску подразделений в труднодоступные места, обеспечивать безопасность вертолетов, которые будут заниматься эвакуацией раненых в случае вооруженных столкновений. Ведь поначалу некоторые политики и военачальники считали, что крупных боевых действий не будет: большинство населения против режима Дудаева, ознаменовавшего собой безработицу, нищету, кровавые распри между кланами. На деле же оказалось далеко не так.

Уже в первый день вступления наших войск в Чечню Владимир узнал из донесений: жители перекрывают дороги – выходят женщины, старики и дети, а в некоторых местах боевики закладывают мины, ведут огонь из автоматов и пулеметов. По мере продвижения в глубь республики сопротивление нарастало. А на подступах к столице Чечни Грозному разыгралось настоящее сражение.

Капитан Крутогоров получил приказ: южнее аэродрома Северный, в 20 километрах, в засаду попала мотострелковая рота. Там много раненых. Для их спасения посылаются вертолеты. К их прилету надо уничтожить боевиков, нанести по ним ракетно-бомбовый удар.