— Так что же ты загрустила? Приглашай гостя в дом.
Лариса помотала головой.
— Увы, мой прекрасный джигит, не могу. Хозяйка у меня строгих правил. А своей квартирой я ещё не обзавелась.
В тот раз, правда, её сдерживало и воспоминание о Геннадии: не грех ли изменить ему, если он прислал такой подарок? Значит, помнит её, любит. И она надеялась, что скоро он объявится, тем более что знакомые авиаторы говорили о завершении расследования и о снятии подозрений с Геннадия. Но март подходит к концу, а его все нет. И Георгий становится все настойчивее. Да и самой уже невтерпёж. От одного прикосновения его рук в дрожь бросает. И Георгий это чувствует.
— Надеюсь, сегодня ты не откажешь мне в чашечке кофе? — спрашивает он, горячо целуя её в губы. Но она снова отрицательно покачивает головой.
— Нет, мой милый юноша. Я тебя предупреждала — квартира у меня не для свиданий… А ты не догадливый, мог хотя бы на время снять комнату.
Георгий ударил себя ладонью в лоб, воскликнул, изображая кавказский акцент.
— Вах, вах, бесценная! Почему моя дурная голова сама не сообразила? Поистине комедия: прекрасная женщина есть, молодой джигит есть, желание есть, а уголка нет. Послушай, Лара, давай вернёмся к гостинице, и я сниму там номер. — Он остановил её на улице, на которую они только что свернули, и до дома Ларисы оставалось не более двухсот метров.
— Ты что, кто же тебе даст номер в гостинице с местной пропиской?
— При чём тут прописка! — воскликнул Георгий. — Деньги дадут номер.
— Нет, я не могу. Меня многие знают. А наш город — большая деревня, завтра же поползут всякие слухи.
— Чепуха! Уже все спят!
Их препирательства прервал внезапно появившийся из-за поворота мужчина. От неожиданности он тоже сбавил было шаг, но потом прошёл мимо, даже не взглянув на них.
— Откуда он взялся? — сердито спросил Георгий, словно прохожий спугнул его в самый ответственный момент. — И я, кажется, видел его, когда мы выходили из ресторана. Топтун?.. Кто же его интересует, ты или я?.. Тебя менты давно вызывали по делу твоего жениха?
Лариса растерянно пожала плечами:
— Давно… А что я могла сказать им, когда я ничего не знаю…
Лариса умолчала о разговоре с военным следователем, интересовавшимся алмазом, кто и когда его доставил. Лариса тогда ничего скрывать не стала. А вот Георгию, понимала, знать о том разговоре не следует — тут же может доложить Гавриилу Прокопьевичу, которого Лариса непонятно почему боялась.
— Да нет, это просто прохожий, — заключила она после небольшого раздумья. — Идём.
Они пришли к ее дому. Мужчины нигде не было видно.
— Сейчас мы проверим, топтун это или нет, — заговорщически сказал Георгий, увлекая Ларису в подъезд. Постояли, затаившись, за дверью.
— Я пойду, — несмело попросила Лариса, напуганная не столько случайным прохожим, сколько обеспокоенностью Георгия и страшным словом «топтун».
— Иди, — отпустил её кавалер. И с силой толкнул от себя дверь, надеясь угодить в лоб следившему. Но за дверью никого не оказалось.
И всё-таки Георгий рассмотрел на противоположной стороне улицы у стены дома чёрный силуэт.
4
Гавриил Прокопьевич пришел на службу в одиннадцатом часу — вчера засиделся в кабинете почти до двенадцати ночи, анализируя положение, сложившееся в службе безопасности фирмы за последние месяцы. Ситуация после катастрофы «Руслана» осложняется: фирмой и самим Лебединским заинтересовались не только уголовный розыск и военная прокуратура, а и Федеральная служба безопасности; сыщики снуют вокруг офиса и предприятий, расспрашивают сотрудников, роются в документах. И хотя босс по его совету давно принял надлежащие меры, этого пройдоху Михайленко стреляного воробья, на мякине не проведешь. Да и Семиженов, похоже, что-то разнюхал. Прямых улик у них, разумеется, нет, отставной майор Дубосеков тоже не лыком шит, и служба в КГБ многому его научила, но кто-то из подчиненных мог наследить, допустить промах.
О разгоне КГБ и расформировании их отдела Гавриил Прокопьевич Дубосеков услышал по радио, когда был в командировке во Владивостоке. Это случилось так неожиданно и необъяснимо, что он не знал, что делать — возвращаться ли в Москву или продолжать выполнять задание, связанное с выяснением истинных намерений японского бизнесмена Ядзуки, работавшего, по сведениям наших контрразведчиков, на американскую военную разведку.
Дубосеков пытался дозвониться до своих начальников, но их телефоны — служебные и домашние — молчали.
Гавриил Прокопьевич был ошарашен, оглушен, повержен. И это в тот самый момент, когда он под видом торговца пушниной вошел в контакт с Ядзукой, завязал с ним чуть ли не приятельские отношения.
Сведения коллег Дубосекова оказались верны: Ядзуки действительно работал на американскую военную разведку и прибыл во Владивосток не только по коммерческим делам, а и для контакта с сотрудником ФБР капитаном Билли Скоттом, тоже прикрывавшимся тогой коммерсанта.
Оба — и японский, и американский разведчики — охотно встречались с русским торговцем пушниной. Дубосеков уже потирал от удовольствия руки — капитан ФБР легко шел в расставленные им сети… Теперь все было ни к чему. Он так озлился на своих начальников, на правительство, что готов был в открытую выступить против них. Но… руки у майора КГБ, считай уже отставного, для этой цели были слишком коротки.
И Дубосеков запил. Как дал согласие работать на американскую экономическую разведку, он до сих пор взять в толк не мог. Да особенно старался об этом и не думать: его информация зарубежным бизнесменам по сравнению с той, что продают им вышестоящие чиновники, детские шалости: он — экономический шпион, а не военный… И доллары, что текут на его счет в Токийский банк, не такие уж большие. Правда, в любой момент он может махнуть за бугор. Надо только не прозевать момент. С «Русланом» он влип по-глупому, но крепко…
Ядзуки явился в самый острый, прямо-таки кульминационный момент борьбы между Лебединским и Хорьковым. Будто был отлично осведомлен об их тайных интригах. Без особой дипломатии предложил сделку начальнику службы безопасности: «Мы, как и твой хозяин, крайне заинтересованы, чтобы ваш конкурент оказался на мели. Если вам удастся задержать вылет „Руслана“ в Китай хотя бы на сутки, плачу сто тысяч долларов».
И Гавриил Прокопьевич клюнул…
В приемной Дубосекова ожидал Георгий Михайлов, сержант милиции, подрабатывающий у него в охране по контракту. Гавриил Прокопьевич ценил парня — смышленый, послушный и хорошо подготовлен физически. Ко всему, сержант постоянно информировал шефа о новостях в городской милиции, за что начальник службы безопасности ежемесячно выписывал ему премиальные. А неделю назад Георгий обратился к Гавриилу Проко-пьевичу с просьбой взять его в охрану на постоянную работу.
— Мне даже с девушкой некогда встречаться, — объяснил он причину.