С палубы, как заметил Клим, расстояние до катера было не более пяти кабельтовых. На дисплее расстояние не просматривалось, но, пока они пробирались в рубку, катер должен был еще приблизиться.
Он шел, высоко подняв нос, и направлялся точнехонько на их судно.
Щелкая тумблерами, капитан завел мотор и неотрывно следил за приближающимся катером. По обводам Клим определил, что это сторожевой катер. Ни номера, ни флага на этом плавсредстве не было видно.
Пристегиваясь привязными ремнями, Клим на левом экране уловил изображение пассажирской каюты, в которой все пассажиры были уже пристегнуты к креслам и напряженно всматривались в иллюминатор, таращась на приближающееся судно.
Тонкий звук раздался в каюте, и на экране вспыхнула надпись: «Турбонаддув двигателя включен! Находится в рабочем режиме!»
– Сейчас посмотрим, у кого скорость выше! – сквозь зубы пробормотал капитан.
Катамаран прыгнул вперед.
Клима вдавило в кресло нешуточное ускорение.
На катере выдвинулась турель пулемета, и длинная очередь накрыла катамаран. Пули звонко отскакивали от железных поплавков.
Катамаран еще прибавил скорости и почти летел над поверхностью воды.
Их трясло, как на американских горках, когда он перепрыгивал с одной волны на другую.
В правом верхнем углу дисплея побежали цифры: «1, 1,5, 2, 3, 5, 7, 10».
Когда цифра дошла до семидесяти, капитан резко выдохнул и произнес сквозь зубы:
– Все, оторвались!
Он потер правой рукой побагровевшее лицо.
Тряска почти прекратилась. Катамаран переваливал с волны на волну, сбрасывая скорость.
– Расстояние до катера десять кабельтовых? – уточнил Клим, вставая с кресла. – Нагнись, мастер! – предложил он.
Ловко завернув рубаху гидрокостюма в два раза, Клим одним рывком сдернул ее.
– Теперь давай штаны! – попросил Клим, проделывая с нижней частью гидрокостюма ту же операцию.
Сам он без посторонней помощи освободился от своего гидрокостюма и стоял в середине рубки. Его наготу прикрывал лишь лингафон.
– Здоровый ты мужик, пассажир. Под водой ходить умеешь и не трус. Только странно – на теле у тебя ни одного даже самого маленького шрамика нет.
– Наверное, повезло, – заметил Клим, влезая в трусы.
– У меня есть приятель, бывший моряк, служил в ПДСС, вот он точно такой же, как ты. Здоровый, как бык, не курит, очень мало пьет и на все вопросы отвечает шуточками. Обычно мы с ним на пару проверяем колады. Сегодня нарвались на Ибрагима.
– Кто такой этот Ибрагим? – спросил Клим, смотря на экран, где было видно пустое море.
– Ибрагим – местный мафиози. В том духе, как он понимает это звание. Мало того что чечены подмяли под себя все предприятия по рыбной переработке, контрабанду рыбы и икры, они еще хотят контролировать все и всех. Этому чурке хочется со всего получать прибыль, вне зависимости от вложенного труда. Этот катер он пригнал из Поти. Есть на него документы или нет, никто не знает, но милиция его не трогает. Это, кстати, первый случай, когда они на нас нападают. Раньше не трогали и обходили стороной. Черные четко просекают политику – стоит только в верхах подуть не так, как они или ослабляют хватку, или начинают больше нажимать на нас.
– Я думаю, сегодня он получил неверные сведения из своего источника. Эдик останется на своем посту, и ничего в вашем раскладе не изменится.
– Вашими устами да мед пить! – недоверчиво заметил капитан.
– Если Эдик захочет, то он тебе расскажет, а я не в курсе. Передавать слухи – это не по-мужски, – отрезал Клим, внимательно всматриваясь в экран дисплея.
– Это все будет завтра, а сегодня надо быстрее спрятаться от моих «друзей», – заметил капитан.
– Меня заинтересовал мужик, раскрашенный, как попугай.
– Слушай, а это идея! У Фала нас никто искать не будет, и там нейтральная территория! – восхитился капитан, прибавляя обороты мотора.
– Как вы его назвали? – спросил Клим, всматриваясь в монитор.
– Фал. Это сокращение от слова «фаллос». Фал – своего рода достопримечательность нашего города. Бывший учитель, бывший спортсмен и феноменальный ебарь! Он перетрахал всех женщин города – начиная от тринадцати лет и кончая семидесятилетними старухами! – восхищенно сказал капитан, направляя катер параллельно берегу.
– По-моему, это аморально и безнравственно, особенно, что касается тринадцатилетних девочек, – осудил Клим.
– Какое, к черту, безнравственно! Наоборот – нравственно и полезно! К нему на виллу привезли четырнадцатилетнюю девчонку, которая с детства не ходила. Да, он ее трахнул, но девчонка ходит! Сама ходит! Это моя родственница, и я готов ее еще сто раз под него положить, только бы она ходила! Бабы сами к нему в постель прыгают! У них там очередь!
– Он какой-то странный! Этот его гребень на голове, шорты с бахромой – как-то не похоже на настоящего мужчину, – с иронией сказал Клим, повернувшись к капитану.
– Насчет немужчины сам посмотришь! Он любитель помериться силами с мужиками. Только сразу предупреждаю – Фал имеет черный пояс по карате. Настоящий черный пояс, без дураков.
– И все равно мне он непонятен. Трахает детей, и все довольны! Как-то не по-людски это! – сомневался Клим.
– Тут произошла странная история. До тридцати пяти лет был мужик как мужик. Преподавал в школе физику и физкультуру, занимался спортом – он мастер спорта по десятиборью – нормальный мужик, только неженатый. Его ударила молния, и не простая, а шаровая, но ничего внешне в нем не повредила. У него после того случая открылись феноменальные способности: он очень сильный экстрасенс, лечит людей от почти всех заболеваний. Он вылечил у сына моего приятеля сифилис. Ты можешь в это поверить? За два сеанса вылечил! Без стационара, лекарств – одними своими пассами! Никто не верил, но мы повели пацана в кожно-венерический диспансер, и пожалуйста – ничего нет! Реакции Вассермана и Коха дали отрицательный результат! – горячился капитан, отстаивая местную знаменитость.
Вилла Фала представляла собой четыре железнодорожных контейнера, установленных на сваях метрах в пятидесяти от берега.
Контейнеры были установлены ромбом, а в середине оставалось пустое место. На крыше сверкала тарелка спутниковой антенны, был также ветряной электродвигатель.
– У меня такое ощущение, что все самые крутые люди живут в произведениях железнодорожной техники, установленных на море, – сказал Клим.
– Это наш начальник вагонного депо изгаляется. Всем своим друзьям построил дачи из списанных пассажирских вагонов, контейнеров, а себе сотворил дачу в железнодорожных цистернах. Я у него был – красота: летом прохладно, а зимой тепло – замечательная вещь! Наш Фал любит все свое: электроэнергию, пресную воду и даже отходы утилизирует.