– Вот это ты молодец! – обрадовался Клим, скидывая с себя гидрокостюм и прямо на голое тело облачаясь в форму.
– Там от берега еще лодка с бандерлогами отчалила, а следом вторая идет. Всем хочется нежного девичьего мяса. Когда они не найдут девочек, так примутся нас трахать, – задумчиво сказал Малыш.
Лодка, не доходя метров триста до сейнера, остановилась и заглушила мотор. Одетый в белую рубашку толстый бритый абориген что-то яростно доказывал сидящему на корме бородатому мужику, который отрицательно покачивал головой.
Две лодки, которые отплыли от берега, быстро приближались к сейнеру. Первая представляла собой такой же баркас, как и первый, но в ней сидело вдвое меньше людей, и поэтому она мчалась быстрее, наполовину высунувшись из воды.
Третья лодка явно предназначалась для поездок большого начальства – это был большой морской катер на подводных крыльях, который хоть и стартовал намного позже, но уже через пару минут обогнал баркас и прямо летел над водой, направляясь к сейнеру.
– Ты заметил, что, несмотря на то, что часть аборигенов в форме, знаков различия ни у кого нет, – заметил Малыш, подложив себе под грудь тряпки.
– Для начала пробуем вариант «Лох», а там как кривая выведет, – скомандовал Клим, вставая во весь рост на борту.
– Эй, на баркасе! Снимите меня отсюда! – по-английски закричал Клим, размахивая руками. На лице он постарался изобразить мировую скорбь и отчаяние.
Катер на подводных крыльях по красивой дуге обогнул первый баркас и снизил скорость, точно притираясь к борту сейнера. Катер остановился как раз перед Климом, так что, чуть повернувшись влево, вся компания в катере была видна как на ладони.
В катере сидело пять человек. Рулевой, худой парень с жидкой бороденкой, три плотных мужика с израильскими автоматами «узи», зыркавшие глазами во все стороны. На Клима они обращали меньше всего внимания.
На третьей банке, отдельно от всех, развалился пузатый толстяк лет пятидесяти с обширной лысиной во всю голову. Его густая, черная с проседью борода, аккуратно подстриженная, казалась продолжением подбородка. Он держал в зубах кальян и, казалось, совсем не обращал внимания на Клима, который застыл наподобие статуи с поднятыми вверх руками.
Неторопливо подняв голову, толстяк выпустил клуб дыма и негромко спросил:
– Откуда ты, неверный?
Его английский был безупречен. Чувствовалась истинная английская университетская школа.
– Я плыл на яхте по Каспийскому морю, и она попала во вчерашний шторм. Через два часа болтанки развалилась на части. Люди с сейнера подобрали меня, но сами сели на мель. Эту банку мало кто знает. Она обозначена только на очень точных иранских картах. Это плавающая банка, если тебе это что-нибудь говорит. Я подводный археолог. Мы искали корабли Степана Разина, но вчера попали в шторм, и вот чем кончились наши подводные исследования.
Малыш едва слышно щелкнул языком.
Клим поднял голову и увидел, что, пока он разговаривал с толстяком, баркасы придвинулись к сейнеру метров на сто и теперь стояли совсем близко. Внимательно присмотревшись, Клим заметил, что люди в первом баркасе, опустив руки за борт, гребли ими. Первый баркас немного выдвинулся вперед и готов был зайти к сейнеру с другой стороны.
Клим предложил:
– Давай я куплю у тебя один баркас и уйду на нем в море. На все воля господа нашего.
Металлический стук прервал его выступление.
Малыш, пока он говорил, связал гранату бечевкой и, пропустив бечевку сквозь кольцо, осторожно положил возле правой ступни босой ноги Клима.
– Зачем мне продавать тебе баркас? – удивился толстяк.
– Но вы же цивилизованный человек, прекрасно говорите по-английски. По всей видимости, знаток международного права. Вы же знаете, что необходимо оказывать помощь попавшим в кораблекрушение.
– Твои белые собаки оккупировали нашу страну, бомбят наши города, а ты говоришь о каком-то международном праве, неверный? – завопил толстяк и открыл рот, готовясь отдать приказание, но так и сел на свое место, не закрыв рта.
С сейнера прямо на катер спускалась бечевка, к которой была привязана граната.
Резко ударил одинокий выстрел, и первый баркас, подошедший к сейнеру меньше чем на пятьдесят метров, вспыхнул как спичка. Люди с него, объятые пламенем, бросались в воду.
Второй баркас, взревев мотором, готовился напасть на сейнер, но не успел. Сухо щелкнул второй выстрел, и мотор, захлебнувшись, замолк.
– Вот видишь, как переменчива военная судьба. Минуту назад у тебя было тридцать воинов, а сейчас это просто мокрые курицы, которые сидят и дрожат от страха. Скажи своим нукерам, пусть бросят оружие в воду! – спокойно сказал Клим, не спуская взгляда с толстяка.
Прозвучала короткая команда, и автоматы охранников полетели в воду.
Опять раздался выстрел, и мужчина со второго баркаса упал в воду.
– Мой человек со снайперской винтовкой успеет перестрелять все твое войско, а вы его не увидите, – предупредил Клим толстяка, который рот закрыл, но продолжал с опаской поглядывать на гранату у себя над головой.
Клим ничем не рисковал, держа гранату в метре от себя, он всегда успевал скрыться за железным бортом сейнера.
– Охрана, в воду! – приказал Клим и шепотом добавил Малышу, который, не отрываясь от оптического прицела, смотрел на второй баркас, который утренним бризом подносило к сейнеру все ближе и ближе: – Давай канат в катер!
– Есть, шеф! – также шепотом ответил Малыш, скидывая толстый конец в катер.
Рулевой, ни слова не говоря, быстро привязал его к борту катера и снова сел на свое место.
Несмотря на незнание английского языка, а может, и, наоборот, благодаря хорошему знанию, охрана шустро попрыгала в воду и поплыла к берегу, держась на равном расстоянии друг от друга.
Опять щелкнул выстрел, и еще один человек с криком упал в воду.
– Надоели вы мне до смерти! – рявкнул Малыш во весь голос, и сразу за этим прозвучали подряд три выстрела.
– Рулевой, в воду! – приказал Клим и тут же предупредил Малыша, перейдя на русский язык: – Страхуй меня, я пошел вниз.
Рулевой как будто ждал этого приказания. Он ласточкой прямо со своего рабочего места сиганул в море и быстро поплыл к берегу, демонстрируя вполне приличный кроль.
– Одно лишнее движение – и вы покойник! – предупредил Клим толстяка, спускаясь вниз по канату. Усевшись на место рулевого, он направил «АПС» на толстяка, крикнул наверх:
– Давай спускай сначала вещи, а потом сам. Не забудь оружие и мои вещи. Сколько у вас топлива? – спросил Клим, поворачивая ключ зажигания на панели управления.
– Я не знаю, этим занимался рулевой-моторист, – запинаясь, по-русски ответил толстяк.