– Кстати про «лечиться»... Мы тут кое-кого принесли, – вспомнил вдруг Баб-Ягун.
Ягге уставилась на одеревеневшего Шурасика:
– О, да тут, я вижу, поработало отличное замораживающее заклинание, да еще с очень близкого расстояния. Ладно, сгрузите его на кушетку и подстелите, что ли, клеенку. Когда я его разморожу, здесь будет полным-полно воды... А вы, ребята, брысь отсюда! Нечего здесь толпиться – мерзляка, что ль, никогда не видели?
Таня направилась было к двери вместе со всеми, но зоркая старушка заметила ее и, цепко придержав за рукав, глянула в лицо.
– Аи, матушки! Ты ведь Таня, Таня Гроттер... Я знала Леопольда, какой прекрасный был человек и отличный маг. Подумать только, что теперь... теперь его нет. – Ягге всхлипнула, что не помешало ей, впрочем, подтолкнуть в спину замешкавшегося Ваньку Валялкина. – Знай, дочка: Чума-дель-Торт, которую все эти трусы зовут Той-Кого-Нет, всерьез боялась только твоего отца, да еще, пожалуй, Сарданапала... Именно потому она напала на Леопольда, опасаясь, что он закончил уже свои эксперименты... Да, твой отец погиб, но цели она так и не достигла... – Ягге вновь всхлипнула. – И как только я подумаю, что вот-вот...
– Бабушка! – предупреждающе шепнул Баб-Ягун.
– Ох, молчу-молчу! – спохватилась старушка и зажала рот сухонькой ладонью.
Вскоре после этого Ягге выпроводила Таню и Баб-Ягуна из магпункта и занялась Шурасиком.
Всю обратную дорогу к спальням Таня пыталась уговорить Баб-Ягуна сказать ей правду, но тот лишь неловко краснел и бормотал:
– Не могу я, слово дал... Если б не слово...
– Кому слово? – допытывалась Таня. – Сарданапалу? Но Баб-Ягун и на этот вопрос не мог ответить внятно, а лишь хмурился. Именно поэтому Таня жутко обиделась на него. Что они тут все в Тибидохсе, с ума посходили? Делают из всего тайну мадридского двора, да еще и косятся на нее как-то непонятно: не то как на спасительницу, не то как на прокаженную.
– Зачем ты драконов-то выпустил? – спросила она у Баб-Ягуна, чтоб хоть как-то позлить его.
– А, маленький был. Мне казалось, им тесно взаперти, – неохотно буркнул он.
* * *
Вечером, когда Таня пыталась подготовиться к завтрашнему занятию по нежитеведению, чтобы не ударить лицом в грязь перед Медузией Горгоновой, о которой Ванька Валялкин говорил, что она жутко строгая, «Справочник Белого Мага», лежавший перед ней, вдруг взмыл в воздух и с чудовищной скоростью завертелся над столом.
Гробыня Склепова радостно подскочила на кровати, отмахнувшись от тюбика с кремом, который мазал ей нос и щеки.
– Класс! Ты забыла сдать книгу в библиотеку, а срок уже вышел! Абдулла тебя проклянет! – завопила она.
С трудом поймав вырывавшуюся, брыкающуюся книжку, Таня выбежала в гостиную и только сейчас сообразила, что не знает, где библиотека. Спрашивать у Гробыни было бесполезно, и Таня заскочила в комнату к Ваньке Валялкину.
Тот, выставив острые худые локти, сидел за столом и жадно уплетал котлеты и соленые огурцы, появлявшиеся в центре небольшого, с неровными углами куска ткани. Заметив Таню, Ванька смущенно вскочил, дожевывая котлету. В этот миг особенно бросалось в глаза, какой он нелепый, с острыми плечами, с торчащими волосами, но с удивительно добрыми и одновременно озорными глазами. Даже майка у него была особая – желтая, длинная, рваная в двух местах, явно привезенная с собой из мира лопухоидов.
– Во, скатерть-самобранка... ножницами в столовой отстриг... А то чего-то лопать все время хочется. Только не говори никому... Все равно край скатерти какой-то дурацкий попался: кроме огурцов и котлет – ничего... – смущенно признался он, пряча холст под подушку. – Эй, что с тобой? – удивился он, случайно увидев испуг на лице у Тани.
Таня взмахнула брыкающимся «Справочником».
– Я не сдала вот это! Джинну!
– А ну дай... – Ванька Валялкин выхватил у нее книжку и, открыв ее на первой странице, взглянул на грозную печать. Все прежние надписи исчезли, а взамен появилась одна совсем небольшая.
«Я ПРЕДУПРЕЖДАЛ...» – расплывались черные, похожие на каракатиц буквы.
– Допрыгалась! Бежим! – крикнул Ванька и, сунув книжку под мышку, помчался по коридору. Таня едва за ним успевала. Замелькали магические факелы, картины, запетляли причудливые лабиринты коридоров.
– Караул! – голосом прадедушки Феофила скрипело магическое кольцо на пальце у Тани. – Имей в виду, что я такую сильную магию снять не смогу! Быстрее беги! Топ-топ-топ! Куда сворачиваешь, в другую сторону!
– Да помолчи ты! – огрызнулся на кольцо Ванька. – Я лучше тебя знаю, где библиотека!
– А посторонних попрошу не вмешиваться! Выискались тут всякие! – обиделось кольцо, но замолчать замолчало, тем более что ребята уже вбежали в библиотеку.
Библиотека располагалась у основания Большой Башни, где занимала несколько громадных залов, не считая бесконечного числа подвалов.
А книги, что тут были за книги! Некоторые были прикованы цепями. Другие, точно броненосцы, ползали по полу. Третьи стремительными стайками порхали под потолком. Два толстых словаря с кожаными переплетами, явно «темные», наскакивая, рвали на кусочки жалобно попискивающий журнальчик. Появление ребят спугнуло словари, и они поспешно убрались под полки. Чудом же спасшийся журнальчик прыгнул Тане в руки. На обложке у него красовалась надпись: «Сплетни и бредни № 10».
Подхватывая одну из надорванных страниц, она случайно скользнула по ней взглядом, и ей показалось, будто старинный канделябр, покачнувшись на цепях, огрел ее по затылку. «Что принесет Таня Гроттер Тибидохсу? Не совершит ли она того жуткого поступка, на который указывает пророчество Древнира? Известно, что Та-Кого-Нет преследовала девочку уже вскоре после ее рождения, теперь же, когда...»
Таня хотела читать дальше, но дальше ничего уже не было – словари все отъели. А тут еще кто-то хрипло кашлянул у нее за спиной. Таня резко обернулась и... увидела джинна. Его невозможно было с кем-либо спутать. Абдулла походил на плотный сгусток тумана. Семь бородавок на щеках и на лбу, огромная чалма. Само лицо было белое, плоское как блин. Черты появлялись на нем внезапно – то глаз всплывал, то рот...
Не замечая ни Таню, ни Ваньку Валялкина, джинн что-то быстро шептал, держа ладони ковшиком. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем Таня догадалась, что именно делает джинн: накладывает неотменяемое проклятие.
– Стойте! – закричала она. – Мы принесли книгу!