Каждого бойца из группы «гепардов» он подбирал лично. Все как один сильные, смелые, профессионально владели как огнестрельным или холодным оружием, так и приемами рукопашного боя. Но больше всего генерала устраивало то, что все бойцы не отличались большим умом и никогда не задавали лишних вопросов.
Через десять минут с территории штаба Первого корпуса вторжения выехала пара мощных американских внедорожников «Дженерал Моторс». Машины на предельной скорости проскочили серпантин, ведущий от вершины сопки до трассы, затем их бег прекратился. Впереди раскинулась бескрайняя река из людских тел, повозок и небольших частных автомобилей.
После перехода в наступление российских войск побежали не только грузинские военные, но и мирные жители, опасаясь, что их ждет участь осетин, с которыми расправлялись грузинские солдаты. Теперь боевая техника валялась бесхозной вдоль дороги, как павший скот, а цветастая река из мирных жителей и дезертировавших с фронта солдат катилась в сторону Тбилиси.
— Так мы здесь простоим до еврейского Нового года, — вспомнив предусмотрительных израильских военных советников, чертыхнулся Пааташвили.
— Нужно выезжать на старую окружную дорогу, — посоветовал начальник охраны.
— Это еще что за дорога?
— Построенная вокруг Гори еще при царе, но когда проложили новую, эту забросили, и лет тридцать уже никто ею не пользуется. Рытвина на рытвине, но мы на вездеходах пройдем, — Георгий любовно постучал ладонью по пластиковой приборной панели.
— Хорошо, давай в объезд, — недовольно нахмурился генерал.
Загруженный под завязку «Ту-22М3» проворно развернулся в торце взлетно-посадочной полосы и замер на месте, как спортсмен-бегун перед стартом. Прошло несколько томительных минут ожидания, прежде чем поступила команда на взлет. Бомбардировщик сдвинулся с места и тут же стал стремительно набирать скорость. Проскочив две трети ВПП, груженый самолет оторвался от земли, оставляя за собой многометровые фосфорические белые языки пламени от реактивных струй.
Поднявшись на высоту в шесть тысяч метров, «двадцать второй» занял свой эшелон, взяв курс на Кавказский хребет.
— Не понимаю, кому нужен этот маскарад, — спустя двадцать минут полета неожиданно прорвало старшего штурмана.
— Какой маскарад? — замечание отвлекло командира воздушного лайнера от своих мыслей.
— А такой. На дворе двадцать первый век. Даже самые отсталые страны начинают брать на вооружение высокоточное оружие, а нас бомбами нагрузили, как какого-то «Илью Муромца» [27] , — продолжал на повышенных тонах возмущаться штурман. — Почти сотню болванок тащим…
— Мне мужики с транспортника говорили, что бомбы привезли со складов НЗ из-под Воркуты. Там, говорят, клейма на бомботаре стояли 1946–1950 годов, — вставил второй пилот.
— С таким же успехом нас могли загрузить булыжниками, — поддержал его второй штурман, оператор наведения.
— Вы прямо по-взрослому собрались воевать? — не удержался от саркастического замечания командир.
— Как это понимать? — повысил голос старший штурман, с командиром они летали в одном экипаже больше пяти лет и были практически закадычными друзьями.
— Вооружи наш «Бигфайер» полным комплектом современных ракет — и он в одиночку уничтожит все ключевые узлы этого воинственного государства, тем самым обрекая мирное население на страдания и голод. А они, пусть и бывшие, но все-таки свои.
— Ты, командир, говоришь как натуральный замполит, — хмыкнул второй пилот. — Аж зааплодировать захотелось.
— Я всего лишь констатирую факты. Бомбы действительно изготовлены в конце первой половины двадцатого века и уже предназначались для утилизации. Тут случай подвернулся, вот и решили использовать с пользой для дела.
— Смысл? — уперся на своем штурман.
— Психологические воздействие. Как в быту бывает: ругаются два соседа, один кричит, угрожает, плюется, а другой достает дубину да как двинет по стене! А потом заявляет: не угомонишься, голову придется доставать из трусов. И все, конфликт исчерпан. Так вот и нам предстоит высыпать на заброшенную дорогу двадцать четыре тонны взрывчатки, или девяносто шесть двухсотпятидесятикилограммовых фугасных бомб. Картина ландшафта после ковровых бомбардировок впечатлительнее любых слов.
— Ну точно замполит, — ухмыльнулся второй пилот.
— Убедительно, — после минутного раздумья согласился с командиром старший штурман. Но нотки недовольства он все же скрыть не смог. — «Ковровая бомбежка» тоже имеет свои нюансы. Средний потолок, скорость дозвуковая и идти нужно как по ниточке.
— В спортивной стрельбе мишень называется «бегущий кабан», — добавил оператор наведения, именно он был главным во время сброса бомб.
— Опасность ракетного обстрела минимальна. Работаем по пустырю, кто там его прикрывать будет? Тем более время бомбардировки меньше минуты. Отдуплимся, потом противоракетный маневр — и на форсаже домой, — заверения командира имели бы смысл, если бы к этому моменту судьба не сделала очередную раздачу…
За воздушной обстановкой в зоне конфликта пристально наблюдал курсирующий над Ставропольским краем «А-50», самолет дальнего радиолокационного наблюдения «Шмель». Среди членов радарной группы находился и офицер радиоперехвата. В тот момент, когда бомбардировщик подходил к объекту атаки, чуткая аппаратура засекла новый источник переговоров.
— Увага, увага. Циль велыкорозмирна. Азымут двисти дэсять, дальнисть висимдэсят. Боэва готовнисть.
Оператор радиоперехвата быстрыми, отработанными движениями стал набирать компьютерную программу. Только что он засек переговоры между станцией наведения и зенитно-ракетной батареей, которые брали на прицел приближающийся бомбардировщик. Необходимо было вычислить координаты до того, как произойдет пуск ракеты…
— Такая дорога может вести только в ад, — громко клацая зубами, прорычал Димурия Пааташвили. Несмотря на то, что внедорожники проворно продвигались вперед по старой дороге, больше напоминающей пересеченную местность, у пассажиров такая езда отбила все внутренности…
— Мы над целью, — объявил оператор наведения.
«Ту-22» распрямил крылья, снижая скорость, из раскрытых бомболюков вниз полетели черные капли авиационных бомб.
Стена огня, дыма и горной породы, подобно волне цунами, встала вдоль горизонта, мгновенно поглотив ставшие на ее фоне крошечными букашками американские внедорожники, которые в одно мгновение без следа исчезли в раскаленной плазме взрывов…
Компьютер не успел просчитать позицию вражеских зенитчиков, когда из динамика станции радиоперехвата донеслось:
— Перша, вогонь!
— Засек наземный пуск ракеты! — громко, во весь голос, объявил офицер локационного контроля. Сейчас весь экипаж работал на эту засечку. Но было поздно.