Сейчас можно было не торопиться. Опустившись в скрипнувшее под его тяжестью кресло-качалку, он стал не спеша отхлебывать густое пиво. В такие минуты Богдан находился на самой вершине блаженства, думать ни о чем не хотелось…
Мощный зуммер телефонного звонка вырвал полковника из нирваны.
— Чтоб вам, собаки, пусто было, — выругался он, но тем не менее встал и поспешил в холл, где разрывался телефон.
— Малюта, слухаю, — неприязненно произнес Богдан, но уже через несколько секунд расслабленность и сонливость как рукой сняло. Полковник даже непроизвольно вытянулся во фронт. Звонили из посольства США, и это был не куратор. Некий мистер, не представившись, назвал пароль и заявил, что для него есть особое задание, после выполнения которого он сможет на «своей новой родине Канаде» прожить безбедно как минимум триста лет.
— Завтра утром жду вас на известной вам квартире в Киеве, — с ярко выраженным акцентом проговорил по-русски англосакс.
— Это невозможно, — попытался сопротивляться напору собеседника полковник, хотя в хмельной голове уже работал калькулятор, отсчитывающий сумму, которой ему могло хватить на триста лет.
— Time is money, — коротко и жестко произнес неизвестный работодатель. — Если для вас это невозможно, мы будем искать другого специалиста.
Триста лет безбедной жизни таяли как мираж в пустыне, как туман посреди океана. Этого Малюта допустить никак не мог.
— Не надо другого специалиста! — завопил он, в одно мгновение позабыв мову и перейдя на москальскую речь. — Я буду по известному адресу в девять утра.
— О’кей. Теперь я точно знаю, что с вами можно иметь бизнес. До скорой встречи, мистер Богдан. Бай-бай. — В трубке раздались короткие гудки.
«Полдела сделано», — лихорадочно размышлял про себя Малюта, быстро собираясь. Теперь следовало решить, как действовать дальше. По служебной инструкции он как начальник «особливого виддилу» учебной базы не мог ее покидать, не поставив в известность вышестоящее начальство. Сотрудничество с американскими спецслужбами не было запрещено, более того, поощрялось, но вот вопрос финансовой стороны был весьма щекотливым, а сумма, способная обеспечить триста лет безбедной жизни, виделась полковнику весьма и весьма внушительной. «За куда меньшие деньги вывозят в лес и заставляют копать могилу». В конце концов, инструкцию можно не нарушить, а как бы неправильно истолковать. Понять под вышестоящим начальством не генерала в Киеве, а начальника учебного центра, тем более что у Богдана на него была толстенная папка «шалостей». Всегда легче найти общий язык, когда имеешь компромат.
Сняв трубку телефона, полковник набрал номер начальника центра.
— Здорово, Олег Львович, мне нужно отъехать. Буду завтра вечером, если что — прикроешь.
— Само собой, — вяло ответил тот; Богдан даже через трубку учуял запах сивухи…
Для того чтобы попасть в Киев к означенному времени, следовало гнать машину. Ни дороги, ни тем более повышенной скорости Богдан Малюта не боялся, ему даже нравилось порой прокатиться с ветерком. Маршрут знал как свою комнату и мог его проехать, что называется, с закрытыми глазами. Выпитое пиво сняло нервное напряжение, а мысль о деньгах прибавляла куража.
Полковник не ехал, он летел, забыв элементарные правила осторожности. Подъезжая к Перекопскому перешейку, отделяющему полуостров Крым от материка, он вдруг заметил за собой подержанную иномарку. Машина висела «на хвосте» как привязанная; чувствовалось, что водитель за рулем не просто опытный мастер, и оторваться от него Богдану никак не удавалось. Он уже подумал о висящем под левым плечом «Форте» и тут с ужасом вспомнил, что стрелял из него лет пять назад, причем по классической схеме — три пробных, пять зачетных. Да и то не особо удачно.
«А если дело дойдет до перестрелки?» — в панике успел подумать полковник… Слишком занятый погоней, он не успел среагировать на стоявший у обочины грузовик «ГАЗ». Автомобиль неожиданно сдал назад, подставляя кузов, груженный щебнем, под удар несущегося внедорожника.
Малюта поздно заметил преграду. Он рванул руль влево, одновременно давя педаль тормоза. Джип пересек встречную полосу, выскочил на обочину, снеся несколько бетонных столбиков, и, слетев в кювет, несколько раз перевернулся.
Судьба и в этой ситуации была благосклонна к Богдану: отсутствие ремня безопасности на этот раз оказалось скорее плюсом, нежели минусом. Сила инерции выбросила водителя из салона через открытый люк на крыше. Удар о землю оказался сильным, но не смертельным; полковника оглушило, оказались сломанными несколько ребер и правая рука в двух местах. Шок от боли почти сразу вернул его в сознание.
Богдан приподнял голову и увидел бегущих от грузовика двух молодых людей, их лица ему даже показались знакомыми.
Один из них, высокий, смуглолицый, наклонившись над раненым, зло прошипел:
— Вот сука живучая. — Сунул руку в карман потертых джинсов и вытащил массивный кастет, увенчанный острыми шипами. Натянув его на пальцы, он с размаху хорошим боксерским ударом расколол Малюте череп — у того лишь нога дернулась в предсмертной агонии.
— Аут, — не сводя взгляда с растекающейся по земле бордовой жижи, констатировал второй налетчик, попыхивая сигаретой. Потом перевел взгляд с убитого на перевернутый джип — задранные кверху широкие колеса продолжали по инерции вертеться, из-под капота с утробным хлюпаньем вытекало топливо. Сделав глубокую затяжку, налетчик щелчком швырнул окурок в сторону внедорожника. Высокооктановый бензин вспыхнул, оранжевые языки пламени, как щупальца кальмара, поползли по обшивке автомобиля.
— Готово, — сунув в карман кастет, безразличным тоном проговорил долговязый.
— Пошли за расчетом, Нияз, — поторопил его напарник.
Двое смуглолицых парней не были ни дорожными разбойниками, ни даже киллерами: это были фрукты из другого сада, боевики из подпольной организации с мало кому говорящим названием «Шурма» [35] . Их цель заключалась в присоединении Крыма к будущей Турецкой империи. То, что произошло только что, было небезвозмездной помощью куратору.
Преследовавшая внедорожник иномарка оказалась светло-зеленой «Тойотой-Камри» с форсированным двигателем. За рулем «японки» сидел чернокожий гигант с приплюснутым боксерским носом, отчего и без того широкие ноздри казались неестественно большими.
— Держи, Камиль, — водитель «Тойоты» протянул долговязому толстый конверт из плотной прорезиненной бумаги. Если бы его мог слышать уже покойный Богдан, он был бы крайне удивлен. Это был тот самый голос с англосакским акцентом. — И смотрите, не болтайте.
— Я знаю, — непонятно чему улыбнулся Камиль. — Длинный язык жизнь укорачивает. Аллах акбар. — Повернувшись, он быстрым шагом направился к грузовику. Глядя ему вслед, чернокожий гигант растянул губы в улыбке: