— А как же наши спецслужбы вышли на эту «заначку»? — спросил Виктор.
— «Моссад» нам сообщил о том, что на Северный Кавказ направляется матерый международный террорист Удав, — начал рассказ Журавлев. — Одновременно послал своего агента выследить Северного Казначея, которому надлежало финансировать деятельность Удава.
— Сказка про вершки и корешки, — неожиданно рассмеялась Кирсанова.
— Вот именно, — вторил ей Андрей Андреевич. — Нам повезло взять Удава живым, а милейшей Галине Викторовне удалось разговорить пленника. Он так расчувствовался, что рассказал много интересного, в том числе и о кассе террористов. Дальше, как говорится, дело техники — ну, а вы с этой задачей справились вообще блестяще.
— И что, «заначка» до сих пор в Крыму?
— Рефрижератор с груженным деньгами микроавтобусом еще в тот же день, когда шли согласования между Киевом и Симферополем, на керченском пароме пересек границу.
— Насчет того, что с этой операцией вы справились блестяще, — присоединился к разговору глава Комитета информации. — Так вот, до этого каждый из вас автономно провел по удачной операции в городских условиях. Вы, Сергей Васильевич, в Румынии, — затем генерал перевел взгляд на Савченко, в глазах немолодого разведчика появилась прямо отеческая теплота. — Виктор в Новоморске предотвратил угон экспериментального ныряющего глиссера. Причем до самого конца так и не раскрыв своей принадлежности к нашей организации. Вот на эту тему к вам есть разговор.
Плечи обоих морпехов непроизвольно напряглись, будто они приготовились принять непомерный груз.
— У нас в армии говорят: «Раз — случайность, два — закономерность, три — система». Вот в нашем случае третий раз и не нужен. Есть предложение перевести вас из спецназа в оперативный отдел нашего комитета. Есть такое подразделение, еще более секретное, чем отдельный офицерский отряд. Соответственно, и задачи у него более тонкие и деликатные, чем у морпехов.
— Есть простор для творчества, — Родион Андреевич не сводил взгляда с диверсантов. Несколько часов назад он сам согласился перейти из ГРУ в Комитет информации.
— Действительно, может, хватит бегать в атаки с автоматом наперевес? Пора уже примерять смокинг Джеймса Бонда, — прикуривая тонкую дамскую сигарету, по-кошачьи промурлыкала Кирсанова.
Севрюков и Савченко переглянулись, Виктор едва заметно отрицательно покачал головой. Для Серванта, в свое время вкусившего жирно-приторной сладости бандитского авторитета и добровольно отказавшегося от титула «новый русский», этот знак стал настоящей поддержкой соратника.
— Спасибо за оказанное доверие, — обезоруживающе улыбнулся Севрюков, — только мы хотели бы вернуться к своим полярным волкам: в стае оно как-то теплее и надежнее. Как говорится, рожденный пить… — гигант оборвал себя на полуслове и, как показалось генералам, даже немного стушевался, но тут же нашелся и продолжил: — За руль садиться не должен.
— Тогда за спецназ, — произнеся короткий тост, Журавлев поднял рюмку.
— За спецназ, — дружно поддержали его остальные.
Больше к разговору о переводе в этот день не возвращались…
В то время когда в Москве отмечали новые награды и звания, на одном из островов Мальтийского архипелага тоже проходила встреча, только совершенно другого характера.
Встреча проходила в древнем замке, построенном почти восемьсот лет назад одним из сподвижников императора Барбароссы после возвращения из Крестового похода. Даже название «Эспадон», что обозначало двуручный рыцарский меч, демонстрировало дух того времени. Стены мрачных бастионов спускались прямо к воде, а острые шпили башен тянулись к небу. От этого вида веяло суровой мрачностью Средневековья, зато внутри вместо ожидаемых сырых казематов, обстановка была под стать самым фешенебельным гостиницам, где каждый номер соответствовал лишь королевским апартаментам. Включая небольшой аэродром с подземными ангарами на дюжину малоразмерных самолетов и пристань, у которой могло швартоваться одновременно два десятка небольших судов или крейсерских яхт.
Но самым большим достижением «Эспадона» была система безопасности, вернее, комплекс систем.
В радиусе двух миль от острова была расставлена «сеть» из датчиков подводного движения. Чуткая аппаратура слушала море и легко могла отличить крупную рыбину от боевого пловца. В случае, если все же какой-то безумец решится проникнуть в закрытую зону, судьба его, мягко говоря, будет трагичной.
Здесь постоянно патрулировали несколько десятков морских леопардов, единственных из тюленей, охотящихся на теплокровных. Несмотря на то, что привычной средой их обитания являются воды Южного полюса, а восемьдесят процентов пищи составляют пингвины, военные дрессировщики Черноморского флота, оказавшиеся на вольных хлебах, смогли приучить леопардов к климату Средиземного моря, а пингвинов с легкостью заменила домашняя птица. Ошейники с элекрошокерами не позволяли тюленям покинуть охраняемую зону.
От дистанционного прослушивая замок защищали генераторы помех, установленные на башнях, выше них на шпилях вместо флюгеров размещались лазерные излучатели, их хаотично мечущиеся лучи не давали возможности производить аэрокосмическую съемку.
Кроме сверхсовременной техники, были здесь и живые люди — батальон охраны. В бастионах размещались три сотни вышколенных опытных бойцов, имевших на вооружении все необходимое для любой экстремальной ситуации — от автоматических пистолетов до портативных скорострельных пушек и переносных зенитных комплексов.
Так кто же обитал в этом чудо-замке? Герцог Синяя Борода или Доктор Зло? Нет, все намного прозаичнее и страшнее.
Официально замок «Эспадон» принадлежал Клубу — именно так называлась неформальная организация, которая через подставных лиц угрохала в это средневековое строение миллиарды долларов.
В одна тысяча девятьсот втором году замок вместе с островом был взят в аренду у Британской короны (Мальта в то время была ее колонией), в том же году под ветхой крышей «Эспадона» тайно собрались представители крупнейших банковских домов Старого и Нового Света. Тема этой встречи была проста — как управлять миром, чтобы заработать еще больше денег. Тогда же и родилась идея об финансировании революционных организаций, которым надлежало разрушить изнутри и без того ветхие европейские монархии, а ускорять эти процессы можно было на разогретых противоречиями государствах в мировых войнах. За основу был взят английский политический принцип «разделяй и властвуй». Рубикон был перейден, и вскоре по планете запылали костры доселе не известных своей жестокостью войн.
Первая мировая война разрушила европейские империи, создав лоскутное одеяло из мелких стран. Но весь этот террариум независимых государств плохо управлялся, и началась подготовка к новому переделу. Вторая мировая война ознаменовалась созданием двух противоборствующих систем и двух супердержав. К тому времени Клуб уже имел десятки аналитических центров и институтов, разрабатывающих технологии идеологических диверсий. В то же время в сытые массы обывателей стала раскручиваться и вливаться теория «золотого миллиарда».