Афганская война не стала исключением, и с каждым годом ее накал только увеличивался. Офицер американской разведки был одним из кормильцев этой войны, и сейчас он прибыл в этот лагерь, чтобы подбросить в пожар боев новое топливо.
Джип тем временем свернул в сторону палаточного городка, раскинувшегося едва ли не на половину территории базы. Отряды моджахедов обосновались здесь небольшими общинами, которые даже питались отдельно. Возле нескольких шатров выкладывался очаг, над ним подвешивался большой котел, в нем готовилась неприхотливая еда. Неподалеку от очага, поблизости от жилья, разделывался скот, утрамбованная в этом месте земля была густо пропитана кровью, которая своим запахом привлекала целые полчища мух. Крылатые насекомые буквально кишели в воздухе.
Смрад, насекомые, полное отсутствие гигиены — все это напоминало Смиту лагеря беженцев по всему миру, где ему довелось побывать, только к тамошним ароматам добавлялись резкие запахи медикаментов и хлорки. (В таких местах, как правило, полно представителей Красного Креста и американской Армии спасения, а эти миссионеры особенно боятся эпидемий.)
Американец сунул в рот короткую толстую сигару, табачный дым должен был отпугнуть паразитов.
«Лендровер» въехал на небольшую площадку перед высоким шатром, вход в который был устлан ярким, красочным ковром ручной работы — символ значимости и богатства, визитная карточка полевого командира.
«Легко сорить дорогими вещами, как этот ковер семнадцатого века, если ты на него не горбил спину и не платил, а просто пришел с автоматом и забрал у хозяина», — с неприязнью подумал Джон Смит, когда из шатра наружу вышел огромных размеров мужчина почти под два метра ростом, с выпирающим глобусообразным животом, как будто на досуге проглотил один из тех закопченных котлов, в которых афганцы варят баранину. Лоснящееся лицо обрамляла короткая курчавая борода с жесткой, как проволока, щетиной. Большие темные глаза, настоящий чернослив, прикрывали густые брови. Одет был полевой командир с настоящим восточным колоритом и шиком — черные шаровары, длинная шелковая рубаха, подпоясанная широким кожаным ремнем, за который был заткнут кривой кинжал в серебряных ножнах с дорогой инкрустацией. Убранство завершала высокая белоснежная чалма, делая моджахеда похожим на разбойника из сказок Шахерезады, единственным несоответствием была болтающаяся на боку деревянная кобура с длинноствольным автоматическим пистолетом Стечкина. Оружием редким в то время, а потому являющимся предметом особой гордости владельца.
При виде гостя афганец широко осклабился, демонстрируя большие редкие зубы.
— Салам аллейкум, Башир, — не вынимая изо рта сигары, жизнерадостно поздоровался американец.
— Аллейкум ассалам, Джон, — в тон ему ответил полевой командир.
Когда офицер ЦРУ выбрался из салона «Ленд-ровера», мужчины обнялись почти по-братски. Они были знакомы более двух лет. Афганский феодал до вторжения советских войск жил в свое удовольствие, получая оброк с земли, которую арендовали дехкане, и основное время проводил в приятных утехах со своими тремя женами или охотился на газелей и горных барсов. Когда пришедшие шурави стали отнимать у богатых землю и раздавать ее нищим, Башир Ранжи забрал свою семью и скарб и перебрался в соседний Пакистан, а через полгода вернулся в бывшую вотчину, чтобы воевать с ненавистными кяфирами.
Джон Смит был для феодала тем самым спонсором, который снабжал Ранжи оружием и платил за каждого убитого солдата, подбитый броневик или взорванную машину.
— Прошу в мое скромное жилище, гость дорогой, — радушно проговорил Башир после объятий с американцем, указывая на вход в шатер.
Весь пол шатра был покрыт коврами, в центре стоял большой позолоченный поднос, уставленный дорогим чайным сервизом. Из высокого чайника с длинным изогнутым носиком вырывалась струя пара.
— Присаживайся, дорогой Джон, — афганец опустил широкую ладонь на плечо Смита, — сейчас будем пить чай, а скоро подадут свежий плов.
— Благодарю тебя, мой дорогой друг, — с деланым почтением ответил разведчик. Он терпеть не мог подобное словоблудие, но приходилось. Увы, таковы условия переговоров с местными вождями антисоветского сопротивления. — Я не смогу надолго задержаться, время слишком дорого.
— Тогда прямо сейчас перейдем к делу, — ничуть не удивился Ранжи, опускаясь вслед за гостем на ковер.
— Ты, Башир, говорят, скоро собираешься вернуться на родину? — сложив ноги по-турецки, произнес американец.
— Да, вот только дождусь подходящей погоды.
— А не хотел бы задержаться еще на месяц? — поинтересовался Смит, проворачивая между пальцами очки.
— А что мне даст эта задержка? — стараясь сохранить достоинство и одновременно скрыть любопытство, вроде бы безразлично поинтересовался полевой командир.
Но офицер ЦРУ слишком хорошо знал своего подопечного, и если тому удалось скрыть любопытство, то алчность просто выпирала из него, как квашня из кадки. Башир Ранжи благодаря американским спецслужбам отправил свою семью на жительство в Австралию, и теперь все деньги уходили на ее содержание. Самой большой мечтой их клана было открыть в Сиднее пекарню восточных сладостей, но на осуществление мечты денег катастрофически не хватало. Поэтому Ранжи никогда не убивал пленных шурави, предпочитая продавать их тому, кто больше заплатит. И ему было без разницы, кто был покупателем, ЦРУ, пакистанская разведка или представители Красного Креста и Красного Полумесяца…
— В Карачи доставили портативные зенитно-ракетные комплексы «Рэд Ай», — доверительно сообщил Смит и тут же заметил на лице своего собеседника недоумение.
Башир поскреб короткими пальцами бороду и только после этого спросил:
— А что это такое?
— Это такая «шайтан-труба», при помощи которой подбивают не машины и танки, а сбивают вертолеты и даже самолеты, — елейным голосом проговорил Смит и заметил блеснувшие глаза Ранжи. Его зрачки как будто превратились в экраны игрального автомата, где сейчас большими буквами высветилось: «Джекпот». Действительно, сбитый вертолет стоил не меньше полудюжины танков, а самолет — доброго десятка. Причем танк реже удается поджечь с одного выстрела, как правило, это бронированное чудовище требует нескольких гранатометных выстрелов или мощного заряда радиоуправляемого фугаса. Все это хлопотно и накладно…
— Моих людей поведут через пустыню, и я не смогу их задержать. Они живут по своим законам, и никто не сможет их убедить. — В голосе полевого командира звучало искреннее сожаление. Сейчас рушилась хорошо отлаженная схема, но если отложить получение нового вооружения до следующего раза, то «шайтан-трубу» против авиации получат другие моджахеды, а значит, они будут иметь козырь под названием «внезапность».
Ранжи не был достаточно образован, но долго воевал и хорошо знал, что после первых же потерь шурави начинают принимать меры, чтобы сократить их до минимума. А это значит, что сократятся и его доходы.
Башир посмотрел на Смита, в его глазах американец, к своему удовольствию, разглядел рабскую мольбу.