Коротко стриженные качки мало походили на милиционеров, больше на их оппонентов-братков. Впрочем, в какой‑то мере так это и было: охрана замминистра была укомплектована из сотрудников особой группы РУБОПа, внедренных в свое время в одно из преступных сообществ Москвы. Когда группировку повязали, то оказалось, что «засланные» казачки уже не в состоянии работать на ниве сыска. А отпустить на вольные хлеба значило создать своими руками очередную банду, причем из высококлассных профи. Тогда‑то Виталий Сергеевич Ремизов, в бытность шефом милицейского «гестапо», принял соломоново решение: организовал из внедренцев свою личную охрану. Впоследствии ни разу не пожалел.
Бодигарды опытным взглядом окинули ресторан и, не заметив ничего подозрительного, заняли столик у входа, что было знаком для генерала.
— Ждешь на стоянке, — бросил Ремизов водителю, выбираясь из салона «мерина».
Ресторан «Разгуляй» был выстроен в стиле лубочной России — деревянный сруб, грубо сколоченная мебель, домотканые скатерти с рукодельными узорами и глиняная посуда. На входе почетным караулом навсегда застыли два медведя, а по углам были развешены охотничьи трофеи — чучела тетеревов, глухарей, белок. Открытая терраса с видом на Москву-реку мало чем отличалась от зимнего зала: те же грубые столы, стулья… «Разве что воздух почище», — решил генерал, усаживаясь за столик у самого края набережной. Как по приказу чьей‑то невидимой руки, возле него будто из‑под земли вырос половой — официант в синих атласных штанах, алой косоворотке, в сапогах тонкой кожи с загнутыми острыми носками, через руку переброшено белоснежное полотенце. С улыбкой прожженного пройдохи официант положил перед генералом две бордовые книги с золотым тиснением — меню и винную карту, угодливо осведомившись:
— Чего изволите‑с?
Виталий Сергеевич на ресторанные книги не взглянул, негромко произнес:
— Свежий апельсиновый фреш, минеральной воды без газа, но со льдом.
— Могу предложить свежий квас, ядрененький. Изготовлен по фирменному рецепту, — еще шире осклабился официант.
Генерал поднял на него тяжелый взгляд и еще тише спросил:
— Я разве не русским языком говорю?
Подавала был парнем тертым и моментально сообразил: такой тон сулит ему сплошные неприятности, возможно, с ущербом для здоровья. Однажды такое с ним случилось.
— Одну секундочку, сейчас все будет готово.
Оставшись один, Ремизов бросил взгляд на наручные часы. Бесстрастный швейцарский хронометр показывал, что до времени назначенного рандеву оставалось три с половиной минуты. Затем скользнул взглядом по отбойщикам. Телохранители уже за обе щеки из глиняных горшочков уплетали окрошку, рядом дымились внушительных размеров чугунные сковородки с жареной картошкой и мясом с грибами.
«Настоящие профи, каждую свободную минуту используют с пользой для себя…»
Времени оставалось около минуты, когда перед входом в ресторан остановилась ярко-красная «Шкода», за рулем которой сидел следователь Генеральной прокуратуры Шевелкин, а рядом с ним — Денис Давыдов.
Губы Цапли нервно двигались, и не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться: следак напоминает арестанту, вывезенному за пределы СИЗО, о последствиях его побега.
На тираду следака морпех ничего не ответил, просто вышел из машины, небрежно хлопнув дверцей. Вместо спортивного костюма, в котором он щеголял по казематам Лефортово, на нем были черные джинсы и такая же черная футболка, плотно облегавшая его тело, демонстрируя развитый мышечный рельеф.
Едва Давыдов приблизился к террасе, Ремизов призывно поднял вверх правую руку, указательным пальцем обозначая себя, и поднялся навстречу морпеху.
— Добрый день, Денис Васильевич, — протянул он руку для приветствия. — Присаживайтесь.
Денис молча пожал руку, сел напротив, ощущая все нарастающую неловкость. Пока не определившись, как себя вести, он отдавал инициативу незнакомцу — как он уже понял, человеку настолько влиятельному, что запросто смог вытащить его из СИЗО. «Впрочем, я там оказался наверняка не без его помощи», — обожгла его внезапная догадка.
— Для начала давайте познакомимся. О вас я знаю все, а вы обо мне — ничего. Я — Ремизов Виталий Сергеевич, заместитель министра МВД.
Генерал замолчал, ожидая реакции собеседника, и она незамедлительно последовала.
— Не скажу, что мне это приятно, — криво ухмыльнулся Денис.
— Ваш заказ, — возле столика нарисовался официант, осторожно ставя перед Ремизовым высокий стакан с минеральной водой и фужер с желтого цвета напитком.
— Может, закажете себе что‑нибудь на выбор? — предложил генерал Давыдову.
— Спасибо, меня и в Лефортово неплохо кормят, — съязвил майор. Но, посмотрев на бледного как мел, подавалу, сказал: — Двойной эспрессо, пожалуйста.
— Живо выполнил заказ, и чтобы я тебя не видел, — рявкнул Виталий Сергеевич.
Официант бросился от столика и исчез со скоростью спринтера. Вернулся через минуту, неся перед собой на дрожащих руках поднос с чашкой кофе, сахарницей и для чего‑то блюдце с тонко порезанным лимоном. Нет ничего страшнее для маленького человека прикосновения к чужим секретам…
Наконец замминистра и майор морской пехоты остались вдвоем. Денис добавил в кофе ложку сахара, размешал и с наслаждением пригубил.
— Так для чего я понадобился на вашем олимпе?
— Есть предложение. Если мы договоримся, то уже сегодня вы будете свободны. А если нет…
— На свободе я уже сейчас, — перебил генерала морпех, — и если ваше предложение меня не устроит, я просто уйду.
— Неужели? — с издевкой спросил Ремизов. — Думаю, осуществить это куда сложнее, чем вы думаете.
Развернувшись на стуле на четверть оборота, генерал продолжил:
— Вот, видите у входа двух бугаев, с завидным аппетитом поглощающих местные разносолы? Это моя охрана. А вон в той серой «Ауди», что припаркована через дорогу, еще трое таких же. И плюс на стоянке два водителя. Все они, как вы понимаете, вооружены.
— Не думаю, что это сможет меня остановить, если я захочу уйти.
Голос Давыдова звучал негромко и спокойно. Так обычно ведут себя люди, уже все решившие для себя.
— Интересно, и как же это произойдет?
— Очень просто. Сперва я убью вас; это не сложно: один удар в нос снизу вверх. — Морпех наглядно продемонстрировал генералу раскрытую ладонь. — Хрящи носа, проникнув в череп, поразят головной мозг. Смерть мгновенна. Потом наступит очередь бройлеров у входа — это также не займет много времени. А уж когда я завладею их оружием, то остальные пятеро долго не проживут. Патрульно-постовой наряд появится не раньше, чем через двадцать минут, район блокируют и того позже.
— Вы говорите таким уверенным тоном, как будто перед вами не бойцы спецподразделения, а фанерные мишени, — в голосе Ремизова звучала обида за свою челядь.