– Это очень хорошо. – Аслан снова внимательно посмотрел на бородача. Бывший завхоз нефтяного техникума Саид Макаев был отчаянным полевым командиром, поэтому среди соплеменников носил прозвище Отморозок. Во время второй чеченской войны, партизаня в горах, попал со своим отрядом под залп «Ураганов», многие тогда погибли, а он получил тяжелое ранение в руку. Рваный осколок практически оторвал ее, раздробив кость и порвав мышцы, конечность держалась на нитках сухожилий и коже. Два месяца Отморозок надеялся, что рука все же срастется. Не срослась, больше того, началась гангрена, а это верная смерть в условиях гор. Спасла амнистия, объявленная Государственной думой. Саид, недолго думая, спустился с гор и сдался властям. В госпитале федеральных войск ему ампутировали руку и спасли жизнь. А после излечения бывшего Отморозка допросили следователи ФСБ, ничего ценного не узнав, оставили калеку в покое.
Год Саид Макаев прожил в родном Бамуте, работать с одной рукой не получалось, а быть нахлебником у родни не хотел. В конце концов, собравшись, он уехал в Москву, благо российский паспорт у него уже был.
Надежные люди составили Отморозку протекцию к Аслану Тугаеву. Московский бизнесмен недолго думал о судьбе соотечественника и, едва встретившись с Саидом, сделал ему предложение, смысл которого заключался в контрабанде оружия из Восточной Европы.
Страны бывшего Варшавского договора, стремясь в НАТО, по-тихому распродавали советское оружие и боеприпасы. Контрабандный канал был отлажен почти идеально. В Польше целая группа чеченских «беженцев» скупала, складировала и готовила к отправке партии оружия. Потом появлялся «курьер», который вез его через пограничные «окна» стран Прибалтики, а оттуда в Ленинградскую область и, наконец, в Подмосковье.
В деревне Снегири, где проживал Саид, жители относились к нему довольно терпимо и даже с некоторой жалостью, все-таки мужик калека, постоянно в разъездах, «челночит». Ну как такого не пожалеть?
Сам же Отморозок, участвуя в таком ответственном деле, ощущал себя почти счастливым человеком. Предприимчивая натура бывшего завхоза, как рыба, выпущенная в реку, чувствовала себя в родной среде…
– Хороший автомат, – в очередной раз проговорил Аслан Тугаев. – Я для своих парней возьму, пожалуй, три десятка. Остальное спрячь, когда придет время – пришлю людей.
Положив на подоконник толстую пачку тысячерублевых купюр, Аслан вышел из комнаты…
Два джипа «Мерседес», прыгая по ухабам и поднимая черные брызги грязи, наконец выбрались с грунтовой дороги на федеральную трассу и, взревев мощными двигателями, взяли курс на Москву.
«Погода – дрянь», – глядя на серое дождевое небо, подумал Аслан. Последнее время его терзали тяжелые предчувствия, сперва он даже не мог понять, что же послужило причиной беспокойства. И только этой ночью, проснувшись от сумасшедшего сердцебиения, понял: выбил его из колеи недавний звонок племянника из Петербурга.
После этого звонка Раид как в воду канул, а его стали искать очень серьезные люди. Как сказал управляющий автосалоном, эти «люди» очень походили на сотрудников госбезопасности. Сперва Аслан радовался такой удаче, ведь Раид обещал ему, что с теми бумагами можно все руководство ФСБ выгнать взашей с Лубянки. Но потом наступило отрезвление. Этому беззубому щенку может казаться, что можно запросто схватить чекистов за загривок и ткнуть безнаказанно мордами в землю. Но его дядя достаточно пожил в этом городе, чтобы знать: никто не может безнаказанно дергать тигра за хвост.
С того момента в голове мысли роились как клубок змей. Миллион долларов, который потребовал за бумаги племянник, был для бизнесмена суммой не особо большой. Собрать ее Алан мог за несколько дней, но вот платить? Если бы мальчишка попросил денег за свои бумаги, он бы дал. Не миллион, конечно, а тысяч сто, пристроил бы на какой-нибудь непыльной работе. Но этот сопляк вообразил, что может требовать, а за это придется его наказать. Потому что, если он сейчас уступит племяннику, другие скажут: «Аслан легко расстается с деньгами, значит, не в состоянии за себя постоять. Он старый и слабый». Тогда никого уже не остановишь, старого льва сжирают голодные шакалы.
Госбезопасность, племянник-шакал, своя семья – все эти мысли бурлили в голове Аслана Тугаева не один день. Все сводилось к воспоминаниям далекого детства, когда старики рассказывали о великих предках. Самым великим, как считал Аслан, был Усман Удачливый, который еще в детстве связался с разбойниками и в девятнадцатом веке стал самым отчаянным абреком на всем Кавказе. В тридцать лет удача ему изменила, и во время ограбления банка Усмана наповал застрелил охранник.
Все время Аслану казалось, что он духовный наследник Удачливого. Поэтому в молодости пер напролом, и ему все удавалось. Благодаря этому он стал тем, кем стал. Но после звонка Раида уверенности стало меньше, более того, появился страх, что духовным наследником Усмана является безграмотный мальчишка, приехавший в Москву из разгромленной Чечни. А значит, он должен ему уступить и уйти со сцены.
Эта мысль была невыносима. Вчера Аслан вызвал к себе нотариуса и составил завещание, весь легальный бизнес оставлял жене. Ей же доставались и две трети сбережений. Последняя, третья, часть денег, лежавшая в лихтенштейнском банке, была отписана детям и должна была в будущем оплатить их образование за границей в лучшем виде.
Говорят, ожидание смерти хуже самой смерти, теперь бесстрашный Аслан Тугаев испытал это на собственной шкуре. Страх смерти беспощадно разъедал его сознание.
«Если бы чекисты на меня наехали из-за этих бумаг, сдал бы мальчишку, не задумываясь», – глядя в лобовое стекло джипа из-за широкой спины телохранителя, где виднелись в туманной дымке «свечки» московских многоэтажек, с тоской думал Аслан. Это первый шаг к предательству, и Тугаев был готов его сделать. Не ради себя, но ради своих детей.
Джипы свернули с трассы на боковую бетонную дорогу, ведущую к большому элитному поселку, застроенному огромными особняками, многие из которых смахивали на средневековые замки и дворцы…
Аслан не собирался покориться и ждать смерти, за свою жизнь он готов был бороться и заплатить за нее жизнью своего молодого родственника.
В доме Тугаева уже неделю жили десять боевиков, настоящие головорезы. Они, как и хозяин виллы, ожидали телефонного звонка…
Въехав на территорию усадьбы, внедорожники остановились. Аслан Тугаев тяжело выбрался из салона «Мерседеса» и жестом подозвал старшего из боевиков.
– Магомед, я привез оружие, возьмите его и сегодня же съездите в тир, пристреляйте. К ночи вы должны быть готовы.
– Сделаем в лучшем виде, – пообещал мрачного вида молодой чеченец…
Пять минут, и толпа пассажиров, прибывших в Москву на «Красной стреле», схлынула. Глеб Кольцов вышел из вагона и направился к стоянке такси.
За ночь он хорошо выспался и теперь чувствовал себя отдохнувшим и готовым к дальнейшему расследованию.