– Ты стала очень красивая.
Она опять не ответила. Она и раньше не была дурнушкой, хотя сейчас вовсе не фотомодель.
– Надолго?
– Сама не знаю. Как получится. – Ей не хотелось на него смотреть, и она уставилась на россыпь красных вишневых ягод за его спиной.
– Лина… – Он дернулся к ней раньше, чем понял, что хочет ее обнять.
Она шагнула в сторону, обходя его на неширокой дороге.
– Я всегда тебя любил, – сказал он ей вслед. – Всегда.
Она восемь лет ждала этих слов. Мечтала о них и не надеялась.
Лина поставила сумку на землю, достала связку ключей и отперла калитку, с трудом заставляя себя не оглядываться на свою бывшую любовь.
Замок на калитку повесил папа, при бабушке она не запиралась. Лина постояла на крыльце, отперла дом, прошлась по комнатам, бросив сумку у входной двери. Здесь почти ничего не изменилось, и все-таки все было не так, как при бабушке. Нет белоснежной скатерти на обеденном столе, вместо старого бабушкиного холодильника стоит новый, Лина вспомнила, что родители в прошлом году его купили. Подоконники без комнатных растений казались пустыми, незнакомыми.
Она распахнула настежь окна, постояла, вдыхая чистый, какого никогда не бывает в Москве, воздух. Скинула босоножки, босиком прошлась по саду, с грустью замечая отсутствие хозяйского присмотра. Дождя давно не было, земля совсем засохла. Вечером все полью, решила Лина.
Сорвала с куста смородины крупные, спелые, очень сладкие ягоды. За восемь лет она успела забыть вкус настоящих, только что с куста плодов.
– Линочка! – С соседнего участка спешила к ней по дорожке тетя Клава Овсянникова. – Линочка! Что же не позвонила? Я бы пирогов напекла… Господи, а красавица-то какая стала.
– Тетя Клава. – Лина обняла старую бабушкину подругу и почувствовала, что неожиданно подступили слезы. – Как я соскучилась.
– А я-то как соскучилась. – Худая, высокая, почти без седины тетя Клава отстранилась, разглядывая ее. – Ты уж приезжай, Линочка, не забывай нас, стариков.
– Буду приезжать. – Самое страшное – увидеть чужого Костю – уже произошло, теперь Лине ничто не мешает приезжать сюда, как раньше, каждое лето.
– Родители-то приедут в этом году?
– Собираются. В августе.
– Вот хорошо, все мне повеселее будет. Ты надолго?
– Я в отпуск на две недели. Наверное, все время здесь пробуду. Как Сережа? – спохватилась Лина, вспомнив про тети-Клавиного сына.
– Что ему сделается, – поджала губы соседка. – Давай я тебе покушать принесу, или пойдем ко мне, завтраком накормлю. Пойдем, Линочка, я быстро на стол соберу, мигом.
– Спасибо, теть Клава. Не хочется с дороги.
– Ну смотри. А то заходи, есть не хочешь, хоть чаю выпьем.
– Потом, – пообещала Лина. – Обязательно. Когда осмотрюсь.
Они еще немного поговорили, и каждое сказанное ни о чем слово словно гнало время назад, когда еще здесь жила бабушка, а Лина верила своему Косте. Время словно повернуло вспять, а она, Лина, так и оставалась сегодняшней. Усталой, давно ничему не радующейся женщиной, приближающейся к тридцати годам.
Простившись с соседкой, Лина вернулась в дом, нашла в комоде белую скатерть, застелила стол на кухне, села на свое обычное место и заплакала, глядя на старый неухоженный сад.
На месте магазина, в который Лина когда-то каждый день ходила за хлебом, теперь располагался вполне современный супермаркет. Упаковывая продукты в полиэтиленовую сумку, Лина почти не обратила внимания на эффектную темноволосую женщину в ярком шелковом платье и босоножках на высоченных каблуках. Она узнала Тамару, только когда та ее окликнула.
– Ли-ина? Снизошла до нашей деревни? – улыбалась новая Тамара, приятно располневшая, умело накрашенная, яркая. Впрочем, она и раньше была яркая, смешливая, острая на язык.
Тамара, худенькая стройная девочка с черными волосами до плеч и необыкновенными восточными глазами.
Тамара, которую Костя целовал, забыв Лину.
– Здравствуй, Тома. – Лина представила себе, как она, бледная, ненакрашенная, уставшая после бессонной ночи, невыгодно смотрится рядом с роскошной Тамарой.
– Какими судьбами?
– В отпуск.
– Одна? А муж что же? Работает? Или один отдыхать поехал?
– Работает. А ты какими судьбами?
– А я тоже в отпуске, – засмеялась Тамара. – Так ты не сказала про мужа. Кстати, он кто? Богатый?
– Богатство – понятие относительное. – Лина подняла сумку и повернулась к выходу. – Я только сегодня приехала, Том. Устала. Извини.
– Я тебя провожу, – решила Тамара. – Ты работаешь?
– Да. – Лина перехватила сумку. Нужно было взять рюкзак, набитая только самым необходимым сумка оттягивала руку.
– Где?
– В иностранной компании. – Понимая, что бывшая подруга не отстанет, Лина пояснила: – В технической компании. Разработчиком.
– Разрабо-отчиком? Инженером, что ли? – Тамара критически оглядела Линины джинсы. Джинсы были дорогие, недавно купленные в Калифорнии во время очередной командировки. То есть это они в Москве считались дорогими, а в солнечном американском штате стоили сущие копейки.
– Можно и так сказать. Инженером. А ты?
– А платят как?
– Нормально платят. Как во всем мире.
Лапчатка, пробивающаяся вдоль асфальтовой дорожки, казалась нежным ковровым ворсом. Лина остановилась, скинула босоножки и, подхватив их свободной рукой, пошла босиком. Бабушка не разрешала ей бегать босиком, но внучка не слушалась и однажды так поранила о какую-то стекляшку ногу, что половину каникул проходила с повязкой.
– А я в областной администрации работаю.
Тамара жила в областном центре, а сюда приезжала на каникулы. Как все они, как Лина, как Костя. Только Лина приезжала из Москвы, а Костя из Питера. Тогда это был еще Ленинград.
Что Тамара, окончившаяся педагогическое училище, может делать в администрации, Лина не представляла. Впрочем, если где и можно представить работающую Тамару, так только при власти. Не за школьной же доской, в самом деле.
– А платят как? – улыбнулась Лина.
– Нормально платят, – засмеялась Тамара. – Лучше, чем во всем мире.
– Проходи. – Толкнув калитку, Лина пропустила ее вперед.
– А все-таки, Лин, почему ты без мужа приехала? – внимательно оглядев почти не изменившуюся за восемь лет кухню, не отставала бывшая подруга.
– Так получилось. – Тамара смотрела с таким неуемным любопытством, что Лина засмеялась, убирая продукты в холодильник. – Он в командировке. В Штатах.
– А ты почему с ним не поехала?