– Тот, который я еще не задал, тот, который ты должен был себе задать с самого начала, недоумок.
– О чем ты? Соревнование? Сержанты против офицеров?
– Это сражение закончилось очень давно.
И тогда я размотал клубок к началу, чтобы отыскать вопрос, который я не задал. Все началось в поезде шестого маршрута, с пассажирки номер четыре, одиноко сидящей на восьмиместной скамье, белой женщины за сорок, обычной внешности, с черными волосами, в черной куртке и с черной сумкой. Сьюзан Марк: гражданское лицо, разведена, мать, сестра, приемный ребенок, постоянно проживающая в Аннандейле, штат Вирджиния.
Сьюзан Марк, гражданская служащая Пентагона.
– Чем занималась Сьюзан Марк? – спросил я.
Спрингфилд сделал большой глоток воды, и по его губам скользнула быстрая улыбка.
– Далеко не сразу, но в конце концов ты сообразил.
– Так кем она работала?
– Она была системным администратором, отвечающим за информационные технологии.
– Я не знаю, что это означает.
– Иными словами, она знала главные пароли к компьютерам.
– Каким компьютерам?
– Не к самым важным. Она не могла совершить запуск ракет. Однако имела доступ к архиву КПЧ [52] . И к части других архивов.
– Но не к архивам «Дельты»? Они находятся в Северной Каролине, в Форт-Брэгге, а не в Пентагоне.
– Компьютеры объединены в сеть, теперь все со всем связано.
– И она имела доступ?
– Человеческий фактор.
– Что?
– Существует мера человеческих ошибок.
– Мера?
– Есть множество системных администраторов. У них возникают общие проблемы. Они помогают друг другу. У них имеется чат и собственный форум. Очевидно, существует не слишком надежный код, который делает пароли более доступными, чем следовало бы. Таким образом, возникает утечка. Мы полагаем, что они об этом знали, но их такое положение устраивало. Так один из них мог помогать другому без особого шума. Даже если бы в коде не было ошибки, они бы его изменили.
Я вспомнил слова Джейкоба Марка: «Она свободно владела компьютером».
– Значит, у нее был доступ к архивам «Дельты»? – спросил я.
Спрингфилд молча кивнул.
– Вы с Сэнсомом ушли в отставку за пять лет до меня, – сказал я. – Тогда ничего еще не было компьютеризировано. До архивов точно не добрались.
– Времена меняются, – сказал Спрингфилд. – Армия США, какой мы ее знаем, существует девяносто лет. За эти годы у нас накопилось множество всякой ерунды. Ржавое старое оружие, которое чей-то дед унес с собой в качестве сувенира, захваченные флаги и форма, постепенно приходящая в негодность, ну, ты и сам понимаешь. И многие тысячи тонн бумаги. Возможно, миллионы тонн. Вполне реальная проблема. Риск пожара, мыши, недвижимое имущество…
– И что?
– Последние десять лет они наводят порядок в доме. Артефакты либо отсылают в музеи, либо уничтожают, а документы сканируют и хранят в компьютерах.
Я кивнул.
– Сьюзан Марк скопировала один из таких файлов.
– Она не просто его скопировала, – уточнил Спрингфилд. – Она переместила его на внешний диск и стерла оригинал.
– Внешний диск – это флешка?
Спрингфилд кивнул.
– И мы не знаем, где она.
– Почему вы уверены, что это сделала она?
– Сьюзан Марк отвечает всем требованиям. Существенную часть архива можно отследить по наградным спискам. В Комиссии по правам человека имеются списки награжденных, как ты сам сказал. Она работала системным администратором. И до нее можно было добраться через сына.
– Зачем она стерла оригинал? – спросил я.
– Я не знаю.
– Это увеличивало риск.
– И очень существенно.
– А что было в документе?
– Я не могу выдать эту информацию.
– Когда она взяла и отсканировала документы из архивов?
– Немногим больше трех месяцев назад. Это медленный процесс. Программа работает десять лет, они добрались до начала восьмидесятых годов.
– Кто занимается этой работой?
– Специально обученный персонал.
– И там утечка. Хосы появились здесь почти сразу.
– Очевидно.
– Тебе известно, кто виновен в утечке?
– Необходимые шаги предпринимаются.
– Что было в документе?
– Я не могу выдать эту информацию.
– Однако файл был большим.
– Достаточно большим.
– И Хосы хотят его получить.
– Думаю, тут нет никаких сомнений.
– Зачем им документ?
– Я не могу выдать эту информацию.
– Ты часто повторяешь эти слова.
– Я часто имею это в виду.
– Кто такие Хосы?
В ответ он лишь улыбнулся и сделал круговое движение рукой – «все снова». «Я не могу выдать эту информацию». Любимый ответ сержантов. Шесть слов, но ключевым является четвертое.
– Задавай мне вопросы. Я буду высказывать догадки, ты можешь их комментировать, – предложил я.
– Как ты думаешь, кто такие Хосы?
– Полагаю, они афганцы.
– Продолжай, – сказал он.
– Не слишком содержательный комментарий.
– Продолжай.
– Вероятно, они симпатизируют «Талибану» или «Аль-Каиде», возможно, являются оперативниками или их пособниками.
Никакой реакции.
– «Аль-Каида», – сказал я. – «Талибан» по большей части сидит дома.
– Продолжай.
– Оперативники, – сказал я.
Никакой реакции.
– Главари?
– Продолжай.
– «Аль-Каида» использует женщин в качестве командиров?
– Они используют то, что приносит результат.
– Мне это не кажется правдоподобным.
– Они хотят, чтобы мы думали именно так. Хотят, чтобы мы искали мужчин, которых нет в природе.
Я молчал.
– Продолжай.
– Хорошо. Та, что называет себя Светланой, воевала на стороне моджахедов; ей известно, что вы взяли снайперскую винтовку с глушителем у Григория Хоса. Они использовали имя Хоса и его историю, чтобы вызвать здесь сочувствие.