"Обычная и многократно опробованная тактика, – вяло рассуждал Касаев, – заранее выбрать позицию вблизи постоянного маршрута патрульных "вертушек"; дождаться появления пары и одновременно обстрелять с двух-трех точек. Затем затаиться, чтобы не отведать ответного залпа; если повезет – успеть к упавшему вертолету и поживиться трофеями. Ну, а после незаметно уйти лесом, караванными тропами подальше от дымящих обломков – федералы не замедлят прочесать ближайшие ущелья и организовать поисково-спасательную операцию. Вот только зачем грузинам понадобилось тащиться сюда ради одной "вертушки"?…"
Он опустил бинокль, вытер слезившийся глаз, посмотрел на сидевших невдалеке парней с ручным пулеметом… И, поглаживая квадратную бороду, подумал: "Непонятно: почему для подобной операции не прихватить пару "Стингеров" или "Игл"? Денег, что ли, пожалели?…"
– Летит! – вдруг громогласно объявил Вахтанг.
Проследив взглядом направление, Касаев вскоре тоже убедился в наличие воздушной цели – с севера почти точно в их сторону летела "восьмерка".
Выхватив из нагрудного кармана армейской куртки рацию, старший скомандовал:
– Давид, Муса – приготовились! Дистанция семь, следует курсом на нас.
Рация в ответ прошипела что-то невнятное, а рыжебородый уже подсказывал ближайшей паре стрелков:
– Гурам, Хабит, смотрите туда!
Внимание боевиков сосредоточилось на темной точке. Точка почти не перемещалась горизонтально, а постепенно увеличивалась в размерах, что могло означать только одно: скоро "вертушка" пролетит где-то рядом, а возможно и между позициями пулеметчиков – что стало бы идеальным вариантом.
Через минуту послышался слабый рокот; звук нарастал с каждой секундой – становился отчетливей и гуще…
Вахтанг метнулся к пулеметному расчету и знаком приказал Усману убраться вместе с пленником с открытой всем взорам площадки.
"Вертушка" шла на приличной скорости; высота относительно вершины отрога была небольшой – около ста пятидесяти метров – самая удобная дистанция для прицельного пулеметного огня.
Второй номер присел на корточки и двумя руками держал над головой широко расставленные сошки. Гурам же – основной стрелок ближней пары, приник щекой к широкому деревянному прикладу старенького "РПК"; рядом – под правой рукой лежали два запасных снаряженных магазина.
Касаев покосился на соседний отрог… Рассмотреть засевших на его вершине воинов не сумел, однако и без того было ясно: и те двое отсчитывали последние секунды перед началом обстрела.
– Да поможет нам Бог. Не забудьте, братья – только по кабине! – прокричал в рацию Вахтанг и скомандовал: – Огонь!
Рядом, перекрывая рокот авиационных движков, загрохотал пулемет; эхом с соседней возвышенности ему вторил другой. К подлетавшей "вертушке" потянулись огненные нити, косо сходившиеся к ее носовой части – там, где поблескивало в лучах солнца остекление пилотской кабины.
"Восьмерка" стала понемногу заваливаться на правый борт. Крен усиливался и к тому моменту, когда продолговатое тело поравнялось с позицией, Касаев видел лишь бледно-голубоватое брюхо с четко выведенной посередине красной звездой.
Перемещаясь и разворачиваясь на коленях, Гурам всадил в днище кабины последние пули и принялся быстро перезаряжать оружие.
– В двигатели! В двигатели бей или в топливные баки! – поддавшись азарту, схватил стрелка за плечо Усман.
– Не лезь! – рявкнул рыжебородый. Но тут же довольно оскалился: – Все, парни – дело сделано. Собирайтесь!…
Теряя высоту и скорость, вертушка летела по какой-то замысловатой дуге над ущельем.
– Не отставайте! – не оборачиваясь, бросил Вахтанг и широко зашагал вверх по гребню отрога.
Спустя минут тридцать вновь воссоединившаяся группа быстро передвигалась на юг…
"Никогда не участвовал в таких дурацких операциях, – с превосходством бывалого боевика усмехался Касаев. – Приперлись через перевал из Грузии, подкараулили вертолет, кое-как подранили экипаж и… бегом обратно за кордон. Эх… жаль погиб наш Ризван – тот таких глупостей не вытворял!"
Так размышлял одноглазый до тех пор, пока рыжебородый не остановился, резко вскинув вверх правую руку.
– Вот они! – оповестил он остальных. – Недалеко улетели, голубчики.
Усман сделал по инерции несколько шагов и увидел за горбатым боком отрога стоявший на относительно ровной площадке вертолет. Тот самый вертолет, по которому вели огонь пулеметчики. Площадка, а точнее небольшое плато находилось примерно на середине склона соседней возвышенности. Внизу простиралось глубокое ущелье с петлявшим на дне ручьем.
– Останемся здесь, – Вахтанг бросил на камни рюкзак. – Никому не высовываться из-за камней – нас не должны заметить. Давид, Муса – дежурите первыми. Не спускать с них глаз! Остальным ужинать и отдыхать.
С этими словами он расстегнул клапан рюкзака и запустил внутрь руку. Выудив две банки консервов с большим ломтем хлеба, протянул Усману:
– Держи. И заложника своего не забудь покормить. Трупов в Грузии не покупают…
Приняв провиант, одноглазый благодарно кивнул и не сказал ни слова. Точнее, сказал, но про себя: "Странный грузин. И ведет себя очень странно: почему-то доволен происходящим. Либо он полный идиот, либо я чего-то не понимаю!…"
Горная Чечня. 21 мая
Опытный бортач с "диагнозом" не ошибся: все "симптомы" указывали на неисправность гидросистемы – управлять вертолетом с каждой секундой снижения становилось тяжелее. Оператор морщил от напряжения лицо, отчего ровно подстриженная бородка съезжала набок; крутил взъерошенной головой в поисках подходящей площадки и с трудом ворочал ручку управления. Пожилой механик все так же зажимал ладонью кровоточащую рану над виском, подсказывал неопытному пилоту, и с тревожным беспокойством посматривал на панели с мигающими красными табло.
Бельский торчал в проеме открытой дверцы, нависая над раненным бортовым техником и, довольствовался незавидной ролью зрителя. На вертушках до сего дня пришлось полетать изрядно, однако помочь в аварийной ситуации он был не в силах – пользовался этой мудреной техникой исключительно в качестве пассажира и даже ни разу не посидел в пилотском кресле.
"А хоть бы и посидел – что с того толку? – невесело размышлял спецназовец, посматривая вперед и вправо, куда настойчиво тыкал окровавленным пальцем бортач. – Летному делу людей годами учат! И то, что происходит сейчас – реальная жизнь, а не дешевая голливудская фантазия…"
– Давай, браток, расстарайся, – громко увещевал бородатого парня дядька, – хорошо идем… Так-так… ветерок чуток справа – вишь как сносит влево. А правый ветерок на посадке – главный враг вертолетчика.
– Да-да, это я помню, – кивал пилот-любитель.
– Вот и хорошо – подверни еще малость. Теперь отлично!…