В тот же день их повели в баню, и Риган показалось, что Эрда хлопочет вокруг нее с удесятеренным рвением. Встав на колени, старуха придирчиво осмотрела все тело девушки, ища малейшие признаки ненужной растительности. Затем, с трудом поднявшись на ноги, она обошла вокруг девушки, а потом протянула ей подносик — на нем лежали листья петрушки и мяты.
— Медленно разжуй их, — велела она Риган. — Это сделает твое дыхание благоуханным, моя ласточка. У тебя чудесные зубки, ни на одном не видно следов порчи. Ты счастливица: у многих хорошенькие мордашки, но, увы, гнилые зубы…
— Но для чего все это? — требовательно спросила Риган.
— Дитя, сегодня ты предстанешь перед Каримом-аль-Малиной. Так приказал господин. Карим-аль-Малина станет твоим учителем в искусстве наслаждений…
Риган похолодела. Последние дни были столь прекрасны и безмятежны, что она совсем забыла о том, что ее ожидает. Но ведь Донал Рай предупреждал ее — надо отдать ему справедливость…
— Ну-ну, пошли, — поторопила их Эрда, и они гуськом вышли из бани. Она привела их в большую квадратную комнату, всю заставленную сундуками.
— Это гардеробная самого господина, мои курочки. Он сказал, что я могу облачить вас по собственному вкусу, и я уже знаю, что подобрать для моих красавиц. Морэг, дитя мое, открой вон тот сундучок.
Морэг подняла тяжелую крышку — и задохнулась от восхищения. Сундук был доверху наполнен разнообразными тканями, одна красивее другой. Эрда склонилась и достала наряд из белоснежного шелка, который тут же вручила Морэг.
— Это туника, — объяснила она. — Разденьтесь-ка обе. Вот так. Теперь надевай это, Морэг. Не удивляйся и не смущайся — платье без рукавов, но так и должно быть.
Старуха помогла девушке натянуть платье через голову. Оно спадало изящными складками до самых щиколоток девушки, а в вырезе виднелась нежная ямочка на шее. Потом Эрда открыла небольшую шкатулку и достала оттуда несколько шпилек, украшенных самоцветами. Обвив темные косы вокруг головки Морэг, она закрепила их шпильками. Затем достала из сундука витой серебристый шнурок и обвила им тонкую талию девушки.
— Вот! — сказала она, удовлетворенная. — Теперь ты достойна своей госпожи, деточка.
Морэг сияла:
— О-о-о-о, госпожа! Ну разве не прелестно?
— Да… — Риган улыбнулась в ответ. — И впрямь ты просто прелесть. Как жаль, что не в моей власти выдать тебя замуж за сына пастуха…
— Какой еще пастух? — искренне возмутилась Эрда. — Она достойна лучшей доли, госпожа… А теперь поглядите-ка, что я припасла для вас.
Старуха достала из сундука воздушный наряд из сверкающей ткани, собранной в мелкие складочки. А цвет… Не серебро и не золото — тут соседствовали и яркость золота, и нежность серебра… И какая-то удивительная прозрачность… Эрда помогла Риган надеть это чудо из чудес. Платье оказалось с длинными ниспадающими до самых запястий рукавами, но распахнутое спереди. Эрда заколола одну полу дивного наряда золотой булавкой на правом плече девушки. Потом отступила, любуясь делом своих рук и приговаривая:
— Мм-м-м… Хм-м-м-м… То, что надо! Затем старуха собрала роскошные волосы Риган на затылке и связала их изукрашенной самоцветами шелковой лентой.
— Когда господин подаст знак, — наставляла она Морэг, — потяни вот тут — и волосы рассыплются.
Потом Эрда надела Риган на лоб шелковую ленту, расшитую отборными жемчужинами.
— Но ведь платье не скрывает наготы… Оно такое прозрачное! — волновалась Риган.
— Да-да, — соглашалась Эрда. — Прозрачное, но не совсем… Это платье должно возбуждать. А господину того и надобно. — Она снова повернулась к Морэг:
— Послушай меня, дитя. Когда Донал Рай даст тебе знак, расстегни эту золотую булавочку на плече госпожи и помоги ей освободиться от платья. Но делать это следует очень грациозно — неуклюжесть тут неуместна. Все очень просто. Попробуй-ка… Да, именно так! Ты схватываешь все на лету, моя способная девочка! Госпожа должна дорожить такой служанкой. А теперь подойди сзади и медленно снимай… Госпожа, поднимите вверх руки и заложите их за голову. Грудки ваши поднимутся и станут еще красивее…
Риган скрипнула зубами, но подчинилась. Эрда ни в чем не виновата. Она просто исполняет приказание. Это все Донал Рай — и он об этом пожалеет, о, пожалеет! Когда они будут рассматривать ее, словно какую-нибудь корову на ярмарке, она взбунтуется. И этот Карим-аль-Малика сразу поймет, что она никогда не станет Рабыней Страсти! Доналу Раю придется продать ее какому-нибудь домовладельцу ,в доме которого она сможет жить, пусть работая до седьмого пота, но не теряя достоинства!
— Чудесно, моя милая, — одобрительно сказала Эрда. — Да у тебя просто талант, помяни мои слова, ты далеко пойдешь! Вечером господин будет тобою весьма доволен. А теперь пойди и отдохни — я скажу, когда надо будет переодеться. Морэг, детка, возьми платье госпожи…
В столовой Донала Рая полным ходом шла дружеская беседа. Ярко пылали ароматные дрова в очаге. За столом сидели трое мужчин. Во главе стола восседал Донал Рай. По левую руку от него сидел первый помощник капитана «И-Тимада» Аллаэддин-бен-Омар. Это был довольно крупный и крепкий мужчина с бородой, черной как ночь, и агатовыми глазами. Тот, кто ошибочно считал его добродушие признаком недалекого ума, обычно кончал свой жизненный путь с ятаганом в сердце. Аллаэддин был преданным другом, но опасным врагом…
По правую же руку от хозяина сидел сын его лучшего друга Хабиба-ибн-Малика — молодой капитан по имени Карим.
Мужчины уже насытились и недурно выпили. Разговор о делах они, по общему согласию, решили отложить. «И-Тимад» привез в Эйре груз ценных товаров из Аль-Андалус и других крупных мавританских городов. Обратно корабль должен был возвращаться, груженный шерстью-сырцом, кожами, изделиями искусных кельтских кузнецов, драгоценностями и, конечно же, рабами… Донал Рай уже изложил своему молодому другу особую причину, в связи с которой он задерживает его, уставшего с дороги…
— Ты знаешь, что я в долгу перед калифом Кордовы, мой Карим. Я многим ему обязан. Если бы не его покровительство, я не был бы сейчас так богат… Я никогда не смогу расплатиться с великим калифом за все те благодеяния, которые он мне оказал. Но все же хочу кое-что послать Абд-аль-Рахману в знак моего глубочайшего почтения и безмерной благодарности. Долго, очень долго искал я подарок, достойный нашего властелина. Зная пристрастие калифа к изысканным женщинам, я пытался отыскать такую, которая смогла бы стать Рабыней Страсти. Обыкновенная рабыня, сколь бы красива она ни была, не сгодится для такого случая. И вот, несколько дней назад по чистой случайности моей собственностью стало дивное создание. Она совсем юная, уроженка Шотландии, дочь благородного лаэрда…