— И что же ты определяешь как цирк? — спросил брюнет, массируя себе шею неторопливыми бережными движениями холеных пальцев.
— Да, практически все… Кто бы мог предположить, что в кабинете Юрия Владимировича окажется какой-то эстетствующий мудозвон?.. А на смену ему придет, видимо, или музыкальный критик, или… ну чтобы посмешнее придумать? Пожарник, к примеру. Вот и получается цирк. Забавной стала Россия: каждый занят не своим делом. Торгашики политиканствуют, политики в торговлю подались. Ученые на барахолках, уголовники — в банках. Контрразведчики КГБ на совместительском договоре в ЦРУ…
— А боевые разведчики переквалифицировались в гангстеров, — перебил брюнет. — Ладно, хватит рассуждизмов. Давай-ка, Олежек, по-деловому, без пустопорожнего… Хочешь по-нормальному, спокойно возвратиться на Родину и завершить все свои приключения без пыли и шума?
— Ну-ну, — лукаво поджал губы Олег. — И что же для этого требуетс?
— Во-первых, подчиниться приказу этой самой Родины, — устало потер лоб брюнет. — Что означает: расформирование всей вашей шарашки, передачу счетов и написание полного отчета руководству… Нашему, российскому, а не какому-нибудь церэушному, рожденному в шизофрении твоих подозрений…
— Ну, ты говнюк! — весело качнул головой Олег. — Вертухаево семя! Да с кем ты вообще говоришь-то, кретин? Чего, забылся? Я такие дешевые приемчики уже стеснялся применять, когда ты… был еще в папе и не знал, в какую маму попадешь! Про родину он мне лепит, дерьма кусок! — Олег потянулся нервно к пачке сигарет, протянул ее брюнету. — Будешь?
Тот отрицательно мотнул головой.
Я потянул на себя рычаг, перемещая шкаф в комнату.
Из сигаретной пачки внезапно сквозануло кинжальное пламя выстрела. Прямо брюнету в рот.
Я вздернул «глок», выстрелив в голову парня, стоящего возле Олега, затем перевел пистолет на другого, стремительно перекатившегося к окну и начавшего нещадную пальбу.
Меня сильно ударило в грудь, затем в живот…
Уже в падении от отбросивших назад пуль, я полил свинцом слепящие меня вспышки и грохнулся возле люка, мыча от пронизавшей тело боли. Затем вскочил, метнувшись в комнату и тут же уяснил: " Конец, делать тут нечего… "
Сизая пелена порохового дыма и трупы…
Эти ребята были профессионалами высшего класса.
Я так и не понял, кто из них уложил Олега. Наверное, второй, последний, — в затылок…
На лестнице, ведущей в дом, тяжело загрохотали чьи-то шаги…
Задвинув за собой шкаф, я спустился в затхлое подземелье и, рыча от боли в груди, осекавшей дыхание, дошел до сетчатой решетки уличного люка, сдвинул ее в сторону, с трудом вскарабкавшись в чрево микроавтобуса.
Мысли скакали, как блохи.
«Так… Ключи от зажигания, и дискеты бы не забыть…»
Движок заурчал мягко и вкрадчиво, как сытый, размякший кот.
Я тронул машину с места, бросив «глок» на пассажирское сиденье, и только тут увидел, что рама пистолета, обнажив ствол, отведена назад, зафиксированная пустой обоймой. А мне показалось, что я надавил на гашетку раза четыре, не больше… Девятнадцать!
Прав был Курт, когда говорил: стреляй глазами, а не через прицел. Глаз видит, рука делает…
И уделал я все-таки их, волков, уделал…
В башке царил хаос.
Ладонью я провел по груди и животу, обнаружив две прорехи, в которых шершаво ощущался впившийся в жилет свинец. Видимо, тупые пули «магнум» переломали мне не одно ребро, точно. И отбили кишки, хотя это не страшно, я специально ничего не ел, держа трубы пустыми… Мелочишка, но — пригодилось…
В сознании воспаленно метался вопросик: «И что теперь?..»
Безответный.
Джошуа Паркер, одетый в полицейскую форму, сидел в «шевроле» с мигалками на крыше и курил, выдыхая дым в приспущенное боковое оконце. Искоса он поглядывал на своего сегодняшнего напарника — молодого поджарого парня, лобастого, с глубоко запавшими, неприязненно глядевшими на мир глазами и с недовольно скошенным в привычнобрезгливой гримасе ртом.
С минуты на минуту из дома должны были вывести этого поперек горла вставшего начальству русского, Меркулова, с кем он, Джошуа, немедленно отправится на базу, где уже сегодняшней ночью начнет жесткий «раскол» наконец-то попавшегося в сети крупного «бобра»…
Джошуа насторожился: из безмолвной череды припаркованных к обочине машин, стоящих за перекрестком, внезапно донесся стрекочущий звук стартера и тускло зажглись габаритные огни микроавтобуса «додж», громоздко возвышающегося над низкими крышами легковушек.
Собственно, ничего особенного в том, что «додж» завелся, не было, но Паркер видел, что к машине никто не подходил, дверцы не открывались — и вдруг…
Он соединился с оператором.
— Тут еще какой-то «вэн» неподалеку… «Ram». Белый. С людьми. Вроде, отъезжает. Это наш?
— Объявлена тревога, из дома, вероятно, уходят объекты… — послышался взволнованный голос координатора операции.
«Додж», подгазовывая, медленно двинулся с места — водитель явно торопился, не желая прогреть двигатель.
— «Вэн» уходит, — повторил Джошуа в микрофон и, не дожидаясь ответа, тронулся вслед малиновым столбикам габаритных фонарей удалявшегося автомобиля.
Проехав то место, где стоял «додж», Паркер увидел небрежно прикрытый решеткой вентиляционный люк.
— Порядок! — доложил он в рацию, хохотнув. — Они свалили коммуникациями и сейчас едут в даунтаун. Направляюсь за ними.
— Я блокирую маршрут! — сказал оператор. — Готовьтесь, они вооружены!
— Не надо никаких стычек, — Джошуа включил фары. — Подстрахуйте меня на въезде в Бруклин и в Куинс, вот и все. Но я вряд ли его потеряю, он еле плетется… Может, ранен… В общем, веду его до логова, будьте на связи.
Напарник с видимым удовольствием потянулся всем телом, изрек через долгий зевок:
— По-моему, там была изрядная заварушка, в этом тихом домике…
Джошуа угрюмо хмыкнул. Он ведь говорил начальству, что эта русская агентура, преследующая наверняка узкие меркантильные цели, а потому столь яростно настаивавшая на своей встрече с Меркуловым, обязательно даст промашку, сев в глубокое дерьмо и потянув в него вместе с собою и ЦРУ…
Так, вероятно, и вышло.
У Бруклинского моста «додж» съехал в узкий пролет эстакады, ведущий на федеральную трассу, и покатил в сторону «Maнхэттен Бридж».
Позади остались Восточный речной парк, Четвертая, Восьмая, Четырнадцатая улицы…
— Перекройте на всякий случай Бронкс, — буркнул Джошуа, отмечая, как справа пронесся, растаяв за спиной, зеленый щит, указывающий съезд на Сорок вторую улицу.
— Вас понял, — донеслось из рации, и тут же последовала команда: