Он уже не видел ни Ройвена Вайсберга, ни лодку, ни груз.
В спину впилась ветка. Он ухватился за нее, но она не могла удержать его на поверхности. Река тянула его вниз.
В темноту.
* * *
Лоусон обернулся к остальным.
— Кто пойдет?
Хор голосов:
— Бесполезно… Не умею плавать… Да это же самоубийство…
Он не стал разбираться, кто что сказал. Все и так было ясно. В голове закружился калейдоскоп мыслей и образов. Он был Богом, пережитком Доброго Старого Времени. Извини, Клипер, и все такое, но я не вытянул. Лоусон стащил брюки. Расстегнул куртку. Память выхватила из архива далекий день. Шпрее. Агент Наперстянка. И он сам на берегу, ждет, топчется на месте, пытаясь согреться. Лоусон развязал галстук, шагнул к воде, поскользнулся. Забавно, но никто даже не попытался остановить его. А если бы и попытались, он бы просто оттолкнул их. Лучи прожекторов шарили по воде, потом застрочили пулеметы — три или четыре очереди трассирующими. Крик. Короткий, отчаянный зов. Пробитая камера сморщилась. Наперстянка исчез на минуту или больше, и когда Лоусон увидел его снова, тело уже запуталось в сетях, и его относило течением. Он жил с этим слишком долго, делая вид, что так и должно быть, что это часть игры. Боже, Клипер, как же холодно… Вода подступила к коленям. Он попал в воронку, и она потянула его дальше. Дно ушло из-под ног, и он поплыл тем смешанным стилем — наполовину брассом, наполовину по-собачьи, — который освоил еще в школе.
Он ориентировался на крики с берега и луч фонарика. Потом увидел над головой чью-то голову и темное пятно, возможно, дно лодки или полузатопленное дерево.
Я помню, что ты сказал, Клипер. Потеряешь одного агента — найдешь другого. Сблизишься с агентом, проникнешься к нему чувствами, и от тебя уже нет пользы. Обращайся с ними, как с придорожной грязью. Попользовался и выбрасывай. Именно это, Клипер, со мной и случилось, от меня уже нет пользы.
То, что он принял за дно лодки, действительно оказалось деревяшкой, а голова, когда течение поднесло его ближе, превратилась в сдутый футбольный мяч.
Луч фонарика уже не доставал. Им придется бежать по берегу, чтобы перехватить их ниже по течению. Они уже бегут…
Как тяжело… как холодно…
Ты ушел на подъеме, Клипер. Лучшее, что мог сделать. Этого им не отнять…
У воды был отвратительный вкус. Она заливала глаза, нос, уши. И каждый раз, когда Доусон пытался отплеваться, в рот и легкие попадало еще больше воды.
* * *
Он подумал, что освободился.
Что проклятие снято.
Пес лежал тихонько на полу и смотрел на него. Тадеуш Комиски встал на деревянный стул и протянул руку к петле. Страха не было. Он очистился от вины. Могила останется нетронутой.
* * *
— Пора, — сказал Ворон. — Уходим.
— Что могло случиться? — спросил Сак. — Почему они не пришли?
— Думаешь, все так легко? Отправляйся домой. Забудь, что был здесь. Забудь мое лицо. Не задавай вопросов, и тогда тебе ничто не будет угрожать. Будешь трепаться — умрешь. Они не пришли, но борьба продолжается.
Два автомобиля выехали с парковочной стоянки у парка развлечений на Люнебургер Хайде. Одна направится в Гамбург, и первым утренним рейсом школьный лаборант вернется домой, в Уэст-Мидлендс, Англия. Другая повернет на Кельн. Прибор для тестирования мобильного ядерного устройства отправится в первую попавшуюся мусорную урну. Сделка, столь тщательно подготовленная хавалдаром, будет аннулирована до конца следующего дня. А его самого снова позовут портовые краны и яростное солнце Персидского залива.
* * *
Позднее…
Лоусон, Кристофер (в последнее время состоял на дипломатической службе). Утонул в результате несчастного случая, находясь за границей. 61 год. Супруг Лавинии и отец Гарри. Всем, знавшим мистера Лоусона, будет его не хватать. Частные похороны. Пожертвования направлять в адрес Английского наследства (Фонд реставрации церквей). Поминальная служба.
* * *
День был летний, в меру теплый. Он посчитал, что должен быть там. Церковь находилась между Клапам-роуд и Ламбет-роуд, в нескольких минутах ходьбы от ДВБ, этого кремово-зеленого уродца с тонированными окнами. Он пришел с небольшим опозданием и поспешил сесть на одну из задних скамеек, но его все же заметили, и по нефу прокатился шумок. На него смотрели, на него указывали пальцем. Перед алтарем стояла фотография — имя этого человека, столь сурово обошедшегося с ним на барже, он узнал только из объявления — и горящая свеча. Служба началась с трогательного момента: мобильный телефон заиграл «Deutschland Über Alles», и собравшиеся почему-то заулыбались. Священник произнес обязательные слова, молодой человек — наверное, сын — прочитал что-то из Библии. Прозвучали два гимна — «Тебе, моя страна, даю обет» и «О, благодать» — короткие молитвы, и уже через полчаса люди вышли из церкви. В примыкающем к церкви холле их ждали сэндвичи и напитки, но туда никого не тянуло. В какой-то момент он заметил, что присутствующие разделились на две очереди. Одна выстроилась к вдове и сыну покойного, вторая образовалась около него и как будто ждала, пока кто-то важный сделает нужный шаг и уберет неловкость.
Такой человек нашелся.
— Вы ведь Джонни Кэррик, не так ли? Я — Петтигрю, директор. Здесь многие хотели бы закончить все поскорее. Большинство коллег искренне ненавидели Кристофера Лоусона. Но не я. Если бы не он, этот город — или какой-то другой — подвергся бы огромной опасности. За несколько часов до гибели он разговаривал со мной по телефону и очень высоко о вас отзывался. В отличие от других мне будет его не хватать. В любом случае вы молодец. Операция «Стог» — наш большой успех. Вы ведь не видели его в воде? Нет. Да я и не надеялся.
Следующего Кэррик узнал. Это был молодой человек, которого он видел сначала на барже, а потом в старом квартале Варшавы, в компании Кэти Дженнингс.
— Я — Люк Дэвис. Когда вы добрались до берега, это я вытащил вас из той чертовой реки. И извините, что так получилось с Кэти. Вы, наверно, уже знаете, что мы вместе и ее перевели из вашей организации. Думаю, такое случается в стрессовой ситуации, а она была стрессовой для всех нас. В общем, удачи вам. Думаю, все закончилось не так уж и плохо. Кстати, благодаря вам я получил повышение. Берегите себя.
Люка Дэвиса сменил мужчина с копной спутанных волос.
— Я делал вам искусственное дыхание, — бодро улыбнулся он. — Выкачивал из легких воду. Шринкс, помните? Психолог. Вы ведь воспользовались моим советом? Сходили на консультацию? Это очень важно для человека, пережившего такой стресс, как вы. Сходили?
Кэррик покачал головой. Да, он помнил, как его вытащили из реки, как приводили в чувство и как он лежал потом на земле, пока они прочесывали берег. Он отвел взгляд чуть в сторону, как делают люди на вечеринках, когда ищут гостя поинтереснее. И нашел.