Выходит так, что я убиваю не одного Михаила, а еще и Джонсона, 12 апостолов и двух женщин — какие-то княжны или графини, и, несомненно, жандармский полковник Знамеровский. Выходит, 17 человек. Многовато. Но иначе не выйдет. Только так может выйти. Собирался убить одного, потом двух, а теперь готов убить семнадцать!
Да, готов. Или семнадцать, или реки рабоче-крестьянской крови. Революция — это не бал, не развлечение. Думаю, даже больше, что если все сойдет гладко, то это послужит сигналом к уничтожению всех Романовых, которые еще живы и находятся в руках Советской власти».
На этом я, пожалуй, остановлюсь, так как читать эти изуверские строки без зубовного скрежета просто невозможно. Но фамилии убийц назову, назову всех, кто принимал участие в этой подлой акции. Кроме уже упомянутых Иванченко и Мяснинова, в похищении Михаила Александровича и его трусливом убийстве участвовали: Марков, Жужгов, Малнов, Дрокин, Колпащиков, Плешков и Новоселов. За редким исключением, все они большевики с дореволюционным стажем, боевики, чекисты или красногвардейцы.
А теперь — о гнусной акции, организованной девятью большевиками.
Похищение великого князя состоялось в ночь с 12 на 13 июня 1918 года. Перед этим Жужгов раздобыл два крытых фаэтона с хорошими лошадьми. Фаэтоны поставили во дворе управления пермской городской милиции. Тогда же к заговору подключили некоего Дрокина, который должен был дежурить у телефона начальника милиции и в случае, если милицейская конница начнет преследовать фаэтоны, направить ее в другую сторону.
Михаила Александровича решили вывезти из гостиницы под видом ареста, для чего Малков составил соответствующий документ, поставил подпись и скрепил ее печатью ГубЧК. Предъявить ордер на арест поручили Жужгову. Корца тот вошел в комнату Михаила Александровича, тог уже ложился спать. Документ ему показался подозрительным, и Михаил Александрович потребовал, чтобы ему разрешили позвонить Малкову.
Звонить ему не разрешили, но к телефону прорвался личный шофер великого князя. Поднялся шум, назревал скандал, Михаил Александрович отказывался куда-либо идти. Короче говоря, операция по похищению великого князя была поставлена под угрозу срыва.
Тогда в комнату ворвались вооруженные с ног до головы Марков и Колпащиков, силой заставили Михаила Александровича одеться и вытолкали его на улицу вместе с Брайаном Джонсоном. Великого князя посадили в первый фаэтон, его секретаря — во второй. Была кромешная ночь, лил сильный дождь, и, никем не замеченные, фаэтоны помчались в сторону Мотовилихи.
Тем временем всполошился швейцар и дозвонился до милиции, но там сидел свой человек, который, как и было задумано, преследователей отправил в другую сторону.
В семи километрах от Мотовилихи фаэтоны свернули в лес и остановились. Михаила Александровича и Джонсона вывели наружу. Первым грязное дело начал Марков: он сразу же выстрелил Джонсону в висок. Жужгов бабахнул в Михаила Александровича, но не убил, а только ранил. Второй патрон заклинило. И тогда в упавшего на траву великого князя начали палить все.
Когда стало светать, утомившиеся палачи забросали трупы хворостом и разъехались по домам. Отдохнув, выспавшись и обмыв удачную операцию, на следующую ночь убийцы вернулись к месту расправы. Трупы они закопали, а все, что было в карманах своих жертв, чисто по-бандитски поделили между собой.
Но гнусный сценарий Иванченко и его подельников на этом не закончился. Сделав вид, что им ничего не известно об исчезновении великого князя и его секретаря, они возбудили дело об организации побега Михаила Александровича и Брайана Джонсона. Как и было задумано, в организации побега Пермская ЧК обвинила полковника Знамеровского, его жену Веру Михайловну, шофера Борунова, камердинера Челышева и сотрудницу секретариата Серафиму Лебедеву. Всех их незамедлительно арестовали и без всякого суда и следствия расстреляли.
Так не стало последнего русского царя Михаила II. Он не сидел на троне, не правил страной, для своих подданных не успел сделать ни хорошего, ни плохого, но заплатил своей жизнью за неведомые грехи своих венценосных предков.
Среди множества мифов, сочиненных большевиками о героической истории их партии и доблестно-мученических биографиях их вождей, есть малозначащие, такие как, скажем, небылица о чисто славянском происхождении Владимира Ульянова-Ленина (к этому вопросу мы еще вернемся), и есть базовые, на которых зиждется колченогая история как партии, так и всей страны. К последним относится и дерзкая поездка Ильича в якобы опломбированном вагоне через воюющую с Россией Германию, отчаянный штурм Зимнего дворца и злодейское покушение на Ильича эсеркой Фанни Каплан.
Если миф об опломбированном вагоне давным-давно развеян, если даже школьникам теперь известно, что никакого героического штурма Зимнего дворца не было, а был почти что бескровный захват резиденции Временного правительства, то в истории с выстрелами в вождя до сих пор много неясностей. И хотя многие убеждены, что в Ленина стреляла эсерка Каплан, тем более что это зафиксировано в учебниках, энциклопедиях и даже кинофильмах, на самом деле легенда о Фанни Каплан — не что иное, как очередная липа большевистской пропаганды. Не случайно ее имя всплывало и в 1922-м, когда судили правых эсеров, и в 1938-м, когда добрались до Бухарина, но никаких серьезных доказательств ее вины ни в первом, ни во втором случае предъявлено не было.
А сравнительно недавно Генеральная прокуратура России, рассмотрев материалы уголовного дела по обвинению Фанни Каплан, установила, что следствие было проведено поверхностно, и вынесла постановление: «Возбудить производство по вновь открывшимся обстоятельствам». Этих «обстоятельств» оказалось так много, что рассматривать их пришлось семь лет. За это время в Генеральной прокуратуре произошел самый настоящий раскол: одни специалисты пришли к выводу, что Каплан к покушению на Ленина не причастна, или, говоря юридическим языком, «бесспорных доказательств ее вины не установлено», другие считают, что в Ленина стреляла она.
Так что же произошло 30 августа 1918 года? Версий этой истории и очевидцев так много, что очень часто они противоречат друг другу и установить истину довольно трудно. И все же попытаемся если не установить истину, то хотя бы беспристрастно рассмотреть существующие версии. Опираться, естественно, будем на проверенные факты, свидетельские показания, протоколы допросов и т.п.
Вот что сообщил по горячим следам в своих показаниях шофер Ленина Степан Гиль:
«Я приехал с Лениным в 10 часов вечера на завод Михельсона. Когда Ленин уже был в помещении завода, ко мне подошли три женщины. И одна из них спросила, кто говорит на митинге. Я ответил, что не знаю.
Тогда одна из них, смеясь, сказала: “Узнаем”. По окончании речи Ленина, которая длилась около часа, из помещения к автомобилю бросилась толпа человек в пятьдесят. Вслед за толпой вышел Ильич, окруженный женщинами и мужчинами. Среди них была та самая блондинка, которая спрашивала, кого я привез. Она жаловалась, что отбирают муку и не дают провозить.