– А мне нет никакого смысла убивать его родственников, – тихо сказала Ксюша. – Абсолютно никакого. Более того, сейчас, когда он получил в свои руки деньги – Вика же не может распоряжаться средствами, – Антон изменился до неузнаваемости. У меня такое впечатление, что он меня вот-вот выгонит…
В этот момент во дворе коротко просигналил автомобиль.
– Антон приехал! – вскрикнула балерина и схватилась за пудреницу.
Раздались шаги, мужчина вошел в гостиную и раздраженно сказал:
– Где еда? Очень тороплюсь. Быстро чистую рубашку дай, еду на телевидение, будем вести… Тут он увидел меня и замолчал.
– Виолочка приехала за вещами Вики, – залепетала Ксюша, – вот все уже в чемодан сложили. Ты когда уедешь?
– Максимум через полчаса, – буркнул мужик, буравя меня взглядом.
– Вот и… – начала Ксюша.
– Вам надо заплатить? – прервал ее Антон. – Сколько? Составьте счет – еда, стирка, в общем все, и отдайте Ксении.
Я промолчала.
– Виолочка позвала Вику в гости, – тихо попыталась вмешаться в разговор Ксения, – просто так, бесплатно.
Антон вздернул брови:
– Бесплатно?! Мы что, нищие? Нет уж, спасибо, вполне способны нанять для Виктории гувернантку, давайте не кривляйтесь. Во сколько вы оцениваете свои услуги? Только имейте в виду: Вика будет жить у вас не более десяти дней, пока тут все устаканится с похоронами, поминками… Ну? Сколько?
– Десять миллионов долларов, – спокойно ответила я.
– Сколько?! Вы с ума сошли.
– Ничуть, именно столько стоит мое свободное время.
– Но таких денег ни у кого нет! – воскликнул Антон.
– Тогда будем считать, что вы нищие, и я держу у себя Вику из жалости.
Повисло молчание. Антон побагровел, на щеках у него заходили желваки, глаза стали прозрачными. Неожиданно он рассмеялся и хорошо поставленным голосом сказал:
– А вы молодец, не даете себя в обиду. Будь по-вашему, и извините, устал, наверное, и несу глупости.
Я искренно поразилась произошедшей в нем перемене. Хам и наглец исчез без следа, его место занял приятный, отлично воспитанный молодой человек.
– Есть еще одна проблема.
– Какая? – поинтересовался Антон, принимаясь за еду.
– Нужно отнести Альбине передачу – продукты, вещи, сигареты…
– Да уж, – протянул брат, – задача. У меня нет времени, очень занят. И потом, стоять в очереди к окошку в тюрьме… Бр, отвратительное занятие. Вот что, Виола, сдайте вы, я заплачу.
Он полез в кошелек:
– Купите все, что требуется, вот. А это сто баксов за услуги.
Мне, конечно, очень нужны деньги, но кто он такой, чтобы разговаривать со мной подобным образом? Между прочим, не нанималась к нему в прислуги. И если никто из родственников Альбины не желает тащить сумку в СИЗО, то сделаю это сама, и средств на покупку чая, сахара и пряников у меня хватит.
Я резко встала:
– Простите, но мне пора, дети небось заждались. Кстати, мать хотела, чтобы Вика жила у меня. Скоро Альбину выпустят и…
– Не надо питать зряшные надежды, – оборвал Антон, – объясните Виктории: ее мать – убийца и в ближайшие десять-пятнадцать лет не появится на горизонте. И еще, постарайтесь вложить в капризную голову девчонки, что я теперь ее опекун и не позволю закатывать истерики и выскакивать из-за стола, хлопая дверью. Пусть ведет себя нормально. Не может – отправится в дорогой интернат под круглосуточное наблюдение педагогов. Итак, не понял, вы понесете передачу Альбине?
– Я схожу, – ответила Ксюша, – только объясните, куда и что положить? Первый раз сталкиваюсь с такими обстоятельствами.
– Хорошо, – подвел черту Антон, – я поехал.
Он дошел до двери, потом повернулся и, глядя мне в лицо, радушно предложил:
– Садитесь в машину, довезу до города.
Но меня стала раздражать его манера мгновенно переходить от хамства к любезности, поэтому я ответила:
– Благодарю, у въезда в поселок припаркован мой автомобиль.
Антон хмыкнул и ушел. Мы с Ксюшей пару минут просидели молча. Потом я сказала:
– Вот телефон следователя Куприна Олега Михайловича, узнайте у него все про передачу. Ксюша кивнула, потом смущенно протянула:
– У вас же нет машины…
– Нет.
– Пожалуйста, возьмите двадцать долларов, тяжело же с чемоданом…
– Спасибо.
– Давайте, помогу донести саквояж до шоссе!
– Ладно.
Мы взяли швабру, продели длинную деревяшку под ручку тяжелой поклажи и пошли к дороге. Уже усаживая меня в “Жигули”, Ксюша сказала:
– Не волнуйтесь, спокойно занимайтесь делами и Викой, обязательно отнесу продукты. Мне жаль Альбину. Представляю, как она мучается, если невиновна. А если виновата – жалко вдвойне. Понимаю, до какого отчаяния надо дойти, чтобы решиться на подобный поступок.
Хлопнула дверца, автомобиль понесся по шоссе, быстро набирая скорость. Я обернулась. Вдали худенькая фигурка махала мне рукой. Тело мое откинулось на спинку сиденья, и я попыталась привести мысли в порядок. Да, кажется, я сильно ошибалась в отношении Ксюши. Вряд ли женщина, задумывая посадить Альбину в тюрьму, захочет нести ей продукты. Но, если не Ксюша, то кто?
Домой я заявилась около семи и очень удивилась. В квартире почти чисто, куча мусора из прихожей исчезла. Посередине большой комнаты красуется огромный стол, занимающий почти всю не слишком просторную площадь.
– У нас что, свадьба? – изумилась я. Из кухни выглянула Аня:
– Почти, Томочка сказала, что в полвосьмого придет вместе с кавалером. Вот мы и постарались. От Наташки стол принесли, теперь, видишь, накрываем.
Да, приготовления были затеяны нешуточные. На скатерти тесно стояли миски с салатами и блюда с нарезанным мясом, из кухни доносился аромат пирогов. Петька и Митька, аккуратно причесанные, разбирали на диване книжки.
– Зачем вам они? – удивилась я.