Кубинцы могут сколько угодно охаивать Фиделя Кастро, но они простят ему все его ошибки, ведь это он вырастил и воспитал их свободной нацией, и только одного из всех своих правителей, диктаторов и президентов они нежно называют по имени – Фидель… Фидель не предаст. И он тоже простит их, как отец прощает своих заблудших детей. Ведь они родные – Куба и Фидель.
Одна чернокожая танцовщица из знаменитого кубинского «Тропикана шоу» поделилась со мной своими мыслями на сей счет.
– Не будет Фиделя – не будет Кубы… – отрезала она, и в ее интонации слышалась нескрываемая горечь и фатальная безысходность перед неминуемым финансовым натиском майамской диаспоры.
– Но ведь Фидель – это имя. И идея. Значит, он бессмертен, – не согласился я.
Он велик, этот старец, как сама история, которая, как он и предрекал, оправдала его и оставила у власти на долгие 49 лет. Его долголетие зиждется на вечной молодости человека, чей лик неизменно будоражит умы, его верного соратника и единомышленника Эрнесто Гевары по прозвищу Че. Значит ли это, что Куба тоже вечна? Да, как сама Свобода. Куба либре! Навсегда!
Если бы он был слаб духом, он воспринял бы происходящие с ним метаморфозы как трагедию, которую испытывает дряхлеющий вождь, коего все кому не лень пытаются списать в архив, отправить на покой писать героические мемуары, упрекают, что он не вырастил преемника.
Этими вопросами о преемнике донимал Фиделя и талантливо дотошный Оливер Стоун – американский кинорежиссер, цитирующий выводы находящейся на услужении Вашингтона «Международной амнистии» словно Святое Писание. Этот ветеран Вьетнама, осевший в Голливуде, так и не нашел команданте в своих документальных «Поисках Фиделя».
– Почему это я не вырастил смену? – не согласился с ним Кастро. – Молодые лидеры продолжат после меня единственно приемлемую для Кубы независимую политику без неравного обмена и эксплуатации человека человеком. Ваше правительство, конечно, хотело бы видеть на моем месте другого. Оно признает только такого кубинского лидера, который возвратит национализированную революцией собственность эксплуататорам или выплатит компенсацию за нее в размере, установленном бывшими владельцами. Разве не так? Только тогда оно готово будет идти на уступки, отменить эмбарго и не препятствовать иностранным инвестициям в нашу экономику. Иначе ваша страна будет принимать свои имперские законопроекты типа бесчеловечных законов Торичелли или Хелмса – Бертона, демонстративно бряцать оружием, угрожая интервенцией. Для США это пара пустяков. Ирак, Афганистан, замахнулись уже и на Иран. И Куба ведь частично оккупирована. Соединенные Штаты так и не вернули нам Гуантанамо. Но в Вашингтоне должны понимать – если нам не оставят выбора, мы сделаем его сами. Родина или смерть! Нам не привыкать. Нам все еще пытаются диктовать, так и не осознав, что мы давно уже прошли диктанты и самостоятельно пишем сочинение. В фарватере нашего политического курса уже идут многие страны Латинской Америки и всего мира. Героизм заразителен!
Хотя в целом фильм Стоуна понравился Кастро. Спасибо хотя бы зато, что режиссер не спросил в лоб, когда он собирается на тот свет. Он бы ответил, подражая первому космонавту Гагарину. На вопрос журналиста, интересующегося, когда конкретно Юрию сообщили, что именно он полетит в космос первым, Гагарин выдал: «Своевременно»…
Фидель все старался делать вовремя. Так было с обнародованием прощального письма Че. Так случилось с внесением изменений в Конституцию, когда верующим было разрешено вступать в партию, социализму дали новую трактовку… и закрепили право людей заниматься бизнесом. Все. Пока все…
С Интернетом – этой мировой помойкой, где стихи классиков уживаются рядом с баннерами порносайтов, – уж точно надо было повременить. Поначалу следовало обзавестись надежными фильтрами. Похоже, в этом преуспели китайцы. Ведь наряду с полезной информацией Интернет способен расшатывать моральные устои и может подорвать стабильность государства, как это делает вражеское радио, которое вывело в 1995 году людей на улицу.
Он тогда вышел к обезумевшей толпе и единолично пресек беспорядки бесчинствующих маргиналов, не получивших выездные визы в США. Он неожиданно появился в центре Гаваны без охраны, и шокированные хулиганы разбежались. Но почему они вышли на улицу? Радио янки и незаконный Интернет засорили им мозги. Предпринимательству – да, но мелкому, дабы не стимулировать и без того наметившееся расслоение общества. Иностранным инвестициям – да, но на паях с государством. Канадцы не посчитались с эмбарго и прочно обосновались на Кубе. Пришли испанцы и французы. Лечиться за деньги приехали мексиканцы и аргентинцы. Венесуэла с ее немыслимыми запасами нефти покрыла нужду союзнической Кубы в горючем. Чавес вдохнул в Фиделя новую жизнь.
А ведь венесуэльская нефть появилась не сразу. Сперва в кубинских портах перестали швартоваться нефтяные танкеры из России. Фиделю пришлось сориентироваться мгновенно. И он призвал страну затянуть пояса, попросил крестьян использовать гужевой транспорт, а молодежь – пересесть на китайские велосипеды. Многотысячный велосипедный марш гаванской молодежи был ответом не столько своему лидеру, сколько гусанос, предрекавшим немедленное падение режима после крушения Советов.
Эмбарго и прекращение торговли с соцстранами могли обречь Кубу на голодную смерть. Продуктовый кризис, не успев раздуться до необратимости, был дезавуирован неожиданной помощью такого же крохотного, бедного, но не менее гордого Вьетнама. Ханой не забыл братской помощи Кубы во времена американской оккупации. Сто тысяч тонн вьетнамского риса безвозмездно. Вьетнамцы помогли, чем могли.
Немногочисленные туристы, гостившие в Гаване в тот сложный для Кубы полуголодный карточный период, дивились добродушию, гостеприимству и беспримерной стойкости этого героического народа. Если гость оказывался в частном доме, на столе неизменно появлялась припрятанная к празднику рыба или курица, яичница и, конечно, национальное блюдо – рис с луком и фасолью. Угощали с удовольствием, часто лишая себя, но непременно желая «Буэно проваче», всем видом давая понять, что не голодают, и не ожидая комплиментов от искушенных гурманов о качестве местной стряпни. Но если вдруг турист с восторгом произносил «Буэно» или «Супер», они, окрыленные, искренне влюблялись в тебя, готовые снять с себя последнюю рубашку.
Москва – Гавана – Каракас