Между мной и машиной оставалось метра три. Мистер Армани скользнул к задней дверце — открыть ее, и его взгляд устремился на ручку. Я понял, что пора.
— ЯАААААААА!
Завопив во всю глотку, я дернул свою правую руку вниз и вправо, наполовину развернулся и изо всех сил ударил провожатого в левое плечо.
На моей стороне была неожиданность. Теперь все трое должны были уразуметь, что происходит, и оценить ситуацию. Вслед за оценкой в считанные секунды должна была последовать реакция.
После удара я толкнул его, пытаясь развернуть так, чтобы он повернулся ко мне правым боком. Теперь мы оба пронзительно вопили. Он уже все понял и, выпустив мешок, потянулся за оружием.
Я знал, что для него тоже все происходит как бы в замедленном темпе. Я видел, как он брызжет слюной, выкрикивая предостережения остальным. В данный момент двое других меня не волновали; если бы они оказались быстрее меня, мне не стало бы от этого лучше.
Посмотрев вниз, я увидел, как он медленно вытаскивает пистолет и направляет его в мою сторону. Все остальное было не важно. Я следил только за оружием. Те двое тоже принялись вопить что есть мочи. Теперь мы все были по уши в этом.
Кольт 45-го калибра стреляет одиночными патронами, то есть спусковой крючок всего лишь освобождает ударник затвора. Чтобы взвести ударник и послать в патронник первый патрон, ты должен оттянуть верхнюю часть затвора, ухватившись за сделанные на ней насечки пальцами левой руки, а затем отпустить. Пистолет можно носить со взведенным ударником и на предохранителе, с патроном в казенной части. Кольт оснащен также двойным предохранителем. Если один из них отказал, то на другой нужно нажимать покрепче, иначе оружие не выстрелит.
Я вслепую схватил пистолет левой рукой и одновременно опустил правую, сведя четыре пальца вместе и оттопырив большой, чтобы не дать своему противнику привести оружие в боеготовность. Я накрыл его ладонью, прижав первый предохранитель большим пальцем и используя ладонь, чтобы снять пистолет со второго предохранителя, удерживая его в правильном положении. Мне было не видно, взведен ли ударник. И уж тем более я не мог знать, есть ли патрон в казенной части. Левой рукой я оттянул затвор, чтобы взвести его. Он был уже взведен. Латунный патрон скользнул в патронник, блеснув в свете уличных фонарей. Потеря одного патрона еще ничего не значила; по крайней мере, мне не придется получить пулю от мертвеца.
Я понимал, что главную угрозу представляет мистер Армани.
Я продолжал по инерции разворачиваться и, поймав цель на мушку, выстрелил, целясь как можно ниже, потому что эти подонки носили бронежилеты. Армани упал. Убит он или ранен — я не знал.
Я крутанул коротышку, продолжая стрелять, бросил на асфальт и посмотрел на водителя. Он по-прежнему сидел за рулем, но скорчившись, вопя и ерзая.
Подбежав к машине с его стороны, я наставил на него пистолет:
— Подвинься! Подвинься, я сказал! Подвинься!
Я рывком открыл дверцу и, наведя оружие на шофера, ударил его правой ногой. Я не собирался вытаскивать его из машины, это было слишком долго. Я просто хотел забраться внутрь и поскорее уехать. Ткнув дуло ему в щеку, я забрал его пистолет, а свой вышвырнул: я не знал, сколько патронов в нем осталось.
Пуля угодила ему в правое предплечье. Входное отверстие было маленьким, и крови вокруг него скопилось немного. Должно быть, ему досталась одна из пуль, предназначенных Армани, когда я крутился с коротышкой. Однако его рука была красной: кровь стекала по ней и капала на пол. Пули 45-го калибра — дело нешуточное и дырки делают большие. Выходная рана должна была получиться огромная, и шоферу, скорее всего, снесло всю заднюю часть предплечья. С этим парнем у меня проблем не будет.
Уже на ходу я, не переставая, орал на него:
— Куда они поехали? Куда они поехали?
— Пошел ты! Пошел ты! — раздавался в ответ полукрик-полустон. Темно-серый костюм потемнел, пропитавшись кровью.
Я изо всех сил ударил его по ноге рукояткой пистолета:
— Куда они поехали?
Мы мчались по узкой дороге. Допрашивая его, я успел между делом снять оба боковых зеркала. Он снова сказал мне, чтобы я катился подальше, поэтому я выстрелил. И почувствовал, как изменилось давление воздуха, когда из ствола вылетел сгусток газов; запах бездымного пороха пропитал салон. Обрывки ткани и кусочки плоти разлетелись в разные стороны, когда пуля пропахала двенадцатидюймовую борозду в его ноге. Он заверещал, как свинья.
Я не знал, в какую сторону еду. Вопли шофера скоро стихли, но он продолжал метаться из стороны в сторону. Затем в судорогах упал на колени и зарылся лицом в сиденье, понемногу теряя сознание. Возможно, сейчас ему очень хотелось торговать хот-догами в Нью-Йорке.
— Куда они поехали? — настойчиво повторил я. Я не хотел, чтобы он скончался, не оставив мне никакой информации.
— На юг, — простонал он. — По девяносто пятому шоссе на юг.
Мы неслись по высокой части автострады, которая привела нас к шоссе, соединяющему штаты.
Я искоса взглянул на него:
— Кто ты?
Его лицо исказилось от боли, дыхание давалось ему с трудом. Он не ответил. Я ударил его по виску пистолетом. Он захрипел и, оторвав руку от раны на ноге, медленно поднес ее к голове. Мы проехали Пентагон, затем я увидел указатель отеля «Калипсо». Все это смахивало на кошмар.
— Кто вы? Скажи, почему вы за мной гонитесь?
Я едва расслышал его ответ. Из уголков рта у него сочилась кровь, и он хватал воздух ртом, как выброшенная на берег рыба.
— Отпусти меня, просто оставь здесь, и я все скажу.
Но у меня не было к нему сострадания.
— Ты скоро умрешь. Скажи мне, и я помогу тебе. Почему вы хотите нас убить? Кто вы?
Голова его моталась из стороны в сторону. Он не ответил — не смог.
Я обнаружил их совсем недалеко от кольцевой, на средней полосе. Было несложно выхватить их светом фар и разглядеть поподробнее; их было все еще трое: один впереди, двое сзади. Никаких следов Келли, но между двумя парнями на заднем сиденье было приличное расстояние — там могло уместиться еще одно тело. В конце концов, она же маленькая, ее головы могло быть и не видно.
Я ничего не мог предпринять на магистрали, поэтому теперь пришло время успокоиться и настроиться на другой план. Что делать дальше? Но что бы это ни было, я должен действовать без промедления, ведь я не знал, куда именно они направляются, а 95-е шоссе идет до самой Флориды. Однако гораздо ближе, примерно в получасе езды, находится Квантико — Академия ФБР и Управления по борьбе с наркотиками. Что-то начинало складываться. Лютер и негр приходили в дом, оба знали Кева; одна шайка-лейка. Но зачем им было убивать Кева? А если они все же были убийцами, то какая связь тогда существует между «плохими парнями из Управления по борьбе с наркотиками» и «моими друзьями по ту сторону океана»? Неужели там схлестнулись две группировки и Кев это обнаружил?