– Вовремя ты оттуда смотался, – кивает на удаляющееся судно бывший снайпер Антуан.
– Что там? – морщится генерал, снимая с себя мокрую одежду.
– К лайнеру вплотную подходит сторожевик под русским флагом.
– Сторожевик? Что он тут делает?..
– А бог его знает. Видать, мы так задергали команду «Sea Dream», что капитан решил вызвать подкрепление.
– Сомневаюсь, – качнул головой Анчич. – Что-то с этим лайнером не так.
– Что именно?
– Не могу точно сказать. Не нравится мне он, и все. Да еще этот парень, уложивший нашего Марселя и вогнавший в мое плечо нож по самую рукоятку…
Врача в команде больше нет, и помочь генералу со свежей повязкой берется Антуан. Весть о гибели спецназовского врача отчасти озадачила членов команды. Выходит, кто-то действительно охраняет дочь бывшего капрала и одного из лидеров изгнанного сербского правительства.
– Я слышу их переговоры, – протягивает Этьен приемопередатчик, настроенный на нужную частоту. – Держи. Ты же лучше понимаешь русский.
Анте хватает аппарат и, поднеся динамик к уху, прислушивается. Выражение его лица постепенно меняется, в глазах блестит злоба…
Вернув станцию Этьену, он усмехается:
– Русские шифруют свои переговоры, точь-в-точь как мы. Уверен, на сторожевике прибыли сотрудники спецслужб.
– Для чего?
– Скорее всего, они пришли за Матичем, Хеленой и тем парнем.
Сидящий у штурвала Гийом пыхает сигаретным дымом.
– Что будем делать?
– Свяжись еще раз с Клодом. Спроси, не нашел ли он их?..
Хозяин катера в десятый раз запрашивает вертолет Клода.
– Нет, – отвечает тот, – акватория между турецкими островами и проливом пуста. Они либо утонули, либо их подобрало какое-то судно.
– Пусть продолжает поиски, – мрачно приказывает генерал.
Гийом отрицательно качает головой:
– Не может – топлива осталось в обрез. Берет курс на аэропорт Чанаккале.
Прикурив сигарету, Анчич с минуту молчит. Затем твердо произносит:
– Гони назад. Будем проверять все суда, прошедшие через этот район…
* * *
Белый катер хищно рыщет по кильватерному следу, оставленному круизным лайнером. В тихую погоду светлые завихрения турбулентности способны держаться на поверхности моря часами, напоминая о недавно прошедшем судне. Анчич и Антуан стоят у противоположных бортов и вглядываются в горизонт сквозь мощную оптику биноклей.
Пройдено десять миль, двадцать, тридцать… Ни одного подозрительного предмета над волнами.
– Слева двадцать судно, – невзначай роняет сидящий на руле Гийом.
– Судно? – поворачивается к указанной цели Анчич. – Это уже интересно.
Он долго изучает его, пока катер идет прежним курсом.
– Паром, – шепчут его губы. – Гийом, это паром под турецким флагом. На рубке написано «ALINTERI-10».
– Ну и что? За сутки их через пролив проходит не меньше сотни…
– Он идет курсом двадцать.
– И что? – снова повторяет хозяин катера.
– Его курс почти совпадает с курсом «Sea Dream». Верно?
– Похоже на то.
– Значит, капитан парома мог запросто подобрать двух подвыпивших туристов, случайно выпавших за борт круизного лайнера. Согласны?
Команда переглядывается:
– Согласны.
– Гийом, курс на паром. Сближаемся!
Переговоры ведет Антуан – единственный человек из команды, которому довелось некоторое время пожить в Турции. Он хорошо знаком с тамошними обычаями, неплохо изъясняется на чудовищном языке и легко находит общий язык с капитаном.
– Они подобрали двоих! – прикрыв микрофон рации, радостно сообщает он.
– Проси разрешения пришвартоваться, – едва не срывается на крик Анчич.
– Основание?
– Плевать на основания!! Договаривайся! Обещай что угодно!..
И тот договаривается…
* * *
На заставленную легковыми машинами палубу парома поднимаются все, кроме Гийома, оставшегося сторожить катер и вести наблюдение за общей обстановкой. Четверых крепких мужчин, облаченных в пятнистую форму, встречают капитан с помощником. Короткие переговоры Антуана, ленивый жест руки пожилого капитана в сторону кафе, что на перемычке П-образной надстройки.
– Они там, – кивком показывает переводчик.
Мужчины бегут к трапу, быстро поднимаются по ступенькам. С оружием в руках врываются в кафе. Осматриваются…
За тремя-четырьмя столиками около десятка посетителей настороженно взирают на непрошеных гостей.
Хелены и русского парня среди них нет.
– В чем дело?! – скрипит зубами генерал.
Капитан понимает вопрос без перевода и растерянно разводит руками: я за ними не следил.
Антуан заглядывает за стойку, Этьен проверяет миниатюрный камбуз. Генерал прилипает к большому квадратному иллюминатору, выходящему на корму, затем внимательно осматривает стоящие автомобили у носовой аппарели.
– Кажется, я их вижу, – цедит он сквозь зубы. И вдруг срывается с места: – Скорее вниз!!
Приподнявшись на три перекладины трапа, помогаю Хелене взобраться наверх. Вдоль борта толпится народ – глазеет на двух сумасшедших последователей Федора Конюхова, отправившихся вплавь покорять Средиземное море.
Незнакомые мужчины помогают опуститься на палубу.
Фух! Босые ноги ощущают привычную твердь.
Внезапно овладев в стрессовом состоянии языком Шекспира, спрашиваю коричневого от загара парнишку-матроса:
– Веа даз зис шип гоу?
Типа – куда тащится ваш гадюшник?
Он обалдело смотрит на меня, пытаясь понять: буйный я или просто тихий идиот. Робко отвечает:
– Туркей. Чанаккале.
Яснее некуда. Годится.
Паром возобновляет ход, а толпа расступается, пропуская капитана. Пожилой турок в форменной рубашке с флотскими погонами осматривает нас с ног до головы, делает глубокую затяжку сигаретой и произносит непонятную фразу.
– Чего ему? – спрашиваю девчонку.
– Кажется, хочет взглянуть на документы и предлагает медицинскую помощь.
– Скажи, документы где-то рядом. На дне – метрах в ста. Помощь не нужна. Нам бы согреться: чайку там горячего или кофе…
Та лопочет на неведомом мне диалекте.