Он опять пристально глядит на ярко-желтые прорехи громадины левого борта. И вдруг замечает отделившееся от одной из палуб и падающее вниз тело.
«Русский! – растягиваются в улыбке его тонкие губы; руки машинально крутят штурвал, подправляя курс. – Русский. Хвала Господу! Полдела сделано…»
* * *
Когда-то Этьен слыл отменным разведчиком: совершал опасные вылазки в тыл врага, устраивал засады и диверсии, охотился на «языков» или добывал «говорящие» компроматы. Короче говоря, умение быть незаметным и наблюдательным было для него таким же непременным антуражем, каким является грим для актера.
Один из помощников капитана увел русского с Хеленой в сторону кормы. Для начала охоты этой информации французу было достаточно. Остальное он добудет позже – в процессе.
Вдоль кормы извиваются два длинных коридора, кое-где соединенных проходами-перемычками. С внешней стороны коридоров устроены жилые каюты для персонала, в центральной части располагаются служебные помещения. Прошмыгнув в одно из них, Этьен принимается наблюдать за коридором правого борта…
Место и время наблюдения оказываются крайне неудачными. Во-первых, начинается вечерняя приборка – несколько матросов без лишнего энтузиазма надраивают палубу, протирают стенные пластиковые панели и деревянные перила. Во-вторых, русского среди тех, кто маячит в поле зрения, попросту нет. Либо он безвылазно сидит в каюте, либо вообще обитает не в этом коридоре.
Едва дождавшись окончания приборки, Этьен быстрой тенью меняет позицию – перемещается в похожую подсобку левого коридора. И буквально через минуту узнает того помощника капитана, что уводил парочку от парадного трапа.
Помощник в возрасте и отнюдь не атлетического сложения. Частота его размашистых шагов в точности совпадает с тактом веселенькой мелодии, воспроизводимой при помощи художественного свиста.
Приоткрыв дверку, француз следит за моряком, идущим в сторону кормы. Он успел заранее прошвырнуться до конца извилистой кишки и знает: та заканчивается каютой в тихом тупичке.
Не прерывая свиста, мужчина останавливается у двери и тихо стучит. Дверь приоткрывается…
– Он, – радостно шепчет Этьен.
Что сделать? Как достать из каюты Хелену? Выскочить из своего убежища и расстрелять обоих мужчин он не может. Русский стоит к нему лицом и просчитает ситуацию за долю секунды – это раз. И где-то там, в глубине каюты, прячется девчонка, которую могут случайно задеть выпущенные пули. Это два. Поэтому действовать следует более тонко.
Этьен терпеливо ждет, пока закончится беседа.
– Все, Женя, договорились, – отходит от двери морячок, – я скоро вернусь за вами…
Дверь закрывается, щелкает замок. А помощник, вновь насвистывая свою песенку, двигается в обратном направлении.
И план в голове сержанта созревает моментально.
Обыски в кабинете, городской квартире и загородном доме Борщевского прошли молниеносно и без лишнего шума. Вся информация, включая данные, полученные с десятка служебных и личных компьютеров, стекалась исключительно к Горчакову. Сам Борщевский, видно посчитав, что дела его идут превосходно, оформил служебную командировку и… бесследно исчез. Во всяком случае, в том направлении, куда были выписаны перевозочные документы, он не отбывал – Горчаков данный факт тщательно и не единожды ревизовал.
С результатами масштабной проверки, проведенной в рекордно короткий срок, генерал-лейтенант вторично посетил загородную резиденцию руководителя Департамента. После чего снарядил служебный самолет и одним днем слетал в Белград.
Обратно он вернулся не один.
– Здравствуйте, Сергей Сергеевич, – встретил его у трапа самолета Георгий Устюжанин. – Прибыл по вашему приказанию.
– Молодец, что прибыл, – пожимает тот руку, спустившись на асфальт.
Следом на трап ступает длинноволосый молодой человек в строгом костюме. Генерал не представляет его, но держит в поле зрения.
– Георгий, ты не доверяешь моей охране и хотел сопровождать меня в Белград, верно? – говорит он, оглядывая ясное предвечернее небо.
– Так точно. Но вы уже вернулись.
– Да, вернулся. И через час снова улетаю.
Устюжанин непонимающе смотрит на шефа.
– Все просто, Георгий, – улыбается тот. – В Белграде нет ни моря, ни кораблей – твои навыки там вряд ли бы сгодились. А вот то местечко, куда нам предстоит отправиться после короткого и сытного обеда, буквально окружено водой. Причем соленой.
– Вы хотите знать, согласен ли я лететь с вами?
– Именно. На сей раз я не откажусь от твоей помощи. К тому же там дожидается твой закадычный друг.
– Евгений?!
– Он самый.
– Я готов, товарищ генерал-лейтенант!
– Ну и отлично. А теперь нам троим стоит перекусить в ресторане аэропорта. Там же я вас и познакомлю…
* * *
Серб Марко (это все, что сказал о нем Горчаков) почти не отрывал взгляда от проплывающих снизу облаков.
– Это самая дальняя поездка в моей жизни, – обмолвился он в ресторане при знакомстве. Все остальное время Марко таинственно молчал и с любопытством изучал проплывающие под крылом самолета необъятные просторы огромной страны.
Сергей Сергеевич поначалу выпил кофе, полистал свежую газету, но вскоре выронил ее и сладко заснул.
Устюжанин пристроил затылок на подголовнике широкого кресла и, прикрыв глаза, размышлял до самой Качи…
– Уже? – просыпается генерал.
– Да, Сергей Сергеевич, – улыбается юная стюардесса. – Мы только что произвели посадку на военном аэродроме.
– Приехали, – выгибает затекшую спину Устюжанин.
Самолет мягко останавливается неподалеку от здания КДП, к левому борту тотчас подъезжает машина. Марко оборачивается к новым знакомым:
– Это берег Черного моря?
– Полуостров Крым, – поднимается Горчаков. – Пойдемте, товарищ Марко. Это море вам сегодня еще надоест…
Блестящий новенькой краской «уазик» быстро доставляет пассажиров на побережье и останавливается на краю выступающего мыса.
– Он, товарищ генерал? – спрашивает сидящий за рулем местный офицер ФСБ.
Генерал выбирается наружу.
– Сейчас посмотрим…
При помощи бинокля он изучает название скоростного катера, стоящего на якоре в трехстах метрах от берега.
– Да, это он, – машет Горчаков рукой.
С катера тоже успели рассмотреть прибывших на мыс людей и быстро снимаются с якоря.
Через несколько минут посадка с погрузкой закончены. Мощный двигатель увеличивает обороты, поднимая за кормой высокий пенный бурун. Катер резво набирает ход и уносит пассажиров в открытое море…