Снизу с неотвратимостью глобального потепления надвигается косая волна, слабо освещенная окнами нижних ярусов.
Глядя на нее, догадываюсь, что войду в воду ногами, и вытягиваю тело в струнку – только так можно избежать сильного сотрясения головы и потери сознания.
Удар. В воду вхожу удачно.
Теперь следующая задача: не попасть под огромные винты.
Напрягаю мышцы бедер, дабы отклонить траекторию погружения, мне незачем залезать под громадный корпус – из-под него труднее выплыть.
Останавливаюсь. Судя по давлению – глубина метров семь или восемь. Осадка у «Costa Fortuna» примерно такая же.
Включаю в работу все мышцы и изо всех сил гребу в сторону от судна. Вокруг кромешная тьма, но о близости движущегося гиганта говорит вибрация и гул работающих машин.
Он рядом. Гигант все еще рядом – мое тело буквально пронизывает неприятная низкочастотная дрожь…
Гул нарастает. Неужели меня тянет назад?!
Нет, все объясняется проще: к месту моего приводнения приближается корма, в которой установлены силовые агрегаты. И мне нужно продолжать грести…
Я лежу на поверхности моря, гляжу вслед залитой светом корме лайнера и гадаю: кем же себя считать? Везунчиком, нашедшим подкову от слона, или жалкой ничтожной личностью, не успевшей даже в общих чертах рассмотреть нападавшего.
– Мда… – полощу по давней привычке рот соленой водичкой, – утром одного парня угостили по затылку, вечером досталось мне. Кто же так по-дурацки развлекается на этой гигантской посудине?..
Итак, что мы имеем?
Плюс вижу только один – в прошлой жизни я имел рыбью наружность, обитал в морских глубинах, а некоторые особенности унаследовал в нынешней инкарнации.
Минусов гораздо больше. Самый незначительный – побаливающая от удара челюсть. А самый существенный имеет в длину километров двадцать пять – именно столько меня отделяет от ближайшей суши. С юга тоже виднеется тонкая полоска береговых огней. Скорее всего, это остров Сицилия, но до него далековато – огни едва просматриваются над спокойным морем.
Да, я люблю простые и легко реализуемые идеи. Поэтому собственное предложение плыть вдогонку за судном методом кроля откладываю до лучших времен. И начинаю методично грести к итальянскому берегу…
Чтобы поровну нагружать все группы мышц, периодически переворачиваюсь то на спину, то на живот, использую то один стиль, то второй, то третий… Плыву неторопливо, равномерно распределяя силы на весь марафонский заплыв. Благо все это не впервые – приходилось покорять дистанции и посерьезнее.
Огни ни черта не приближаются. Ничего, доплыву. Я ведь, по сути, спецназовец, а спецназовцы умеют гораздо больше, чем обычные солдаты.
Помню, довелось девять дней побыть в шкуре Робинзона – жил на крохотном острове в южной акватории Соломонова моря. Точнее, не жил, а существовал. Так уж получилось, что, выполнив одно нетривиальное по сложности задание, вышел к точке встречи с подлодкой, а она, родимая, не появилась. Как позже выяснилось, подводники тушили пожар в кормовом отсеке и вынужденно прервали боевой поход. Вот и пришлось изображать дикаря, пока начальство разбиралось, где меня искать и каким образом вызволять. Спал на дереве, ловил рыбу и зверьков, похожих на мышей-полевок, жарил на плоских камнях больших гусениц и сверчков. Знатоки говорят, будто в гусеницах в три раза больше белка, чем в говядине, а сверчки по содержанию кальция превосходят цельное молоко. Прибавки в весе от потребления в пищу «чудесных деликатесов» я не заметил, зато продержался до прихода помощи в виде надувной шлюпки и четверых подводников с аквалангами.
Значит, выживу и сейчас.
К рассвету большая часть пути осталась позади. А впереди все выше над горизонтом поднимался скалистый мыс, с полосками пляжей и белоснежными постройками. К утру же стал вырисовываться еще один минус – меня здорово мучила жажда. Вечером я влил в себя три или четыре алкогольных коктейля, к тому же всю ночь нагружал мышцы работой. А сейчас приходится пожинать плоды – с каждой минутой организм все настойчивее требует обыкновенной пресной водички. Боже, сколько раз в эти утренние часы я вспоминал о минералке, оставленной на столике каюты!
Я мысленно подсчитываю оставшееся время до финиша марафонского заплыва, когда на поверхности моря стали появляться маломерные суда.
– Рыбаки, – шепчу радостно я, – а что, если…
В голове зарождается неплохая мысль, воплощение которой позволит изрядно сократить время купания.
И, выбрав ближайшую цель, прибавляю скорость…
– Э-эй! – кричу я, завидев на корме катера фигуру человека.
Бесполезно – свежий ветерок рассеивает над волнами мой возглас.
Машу руками и зову вторично. Мужчина распрямляется, крутит головой, но меня не видит.
– Ладно, лишь бы ты не поменял место лова…
Сократив дистанцию, повторяю попытку привлечь внимание.
На этот раз получается: пожилой мужчина замечает меня, бросает дела, подходит к борту и что-то спрашивает по-итальянски. Сути вопроса я, конечно, не понимаю, но отчетливо слышу встревоженную интонацию.
Подплываю ближе, и итальянец помогает забраться на палубу.
Упав на скамейку, привожу в порядок дыхание и благодарю:
– Спасибо, батя. За мной не зарастет.
Осматриваюсь. Я на борту катера с двумя подвесными моторами на корме, небольшой рубкой и крохотной носовой каютой. Суденышко приспособлено под морскую рыбалку, отчего насквозь провоняло рыбой.
Отдышавшись, изъясняюсь с помощью жестов и общеизвестных терминов. Через минуту в глазах рыбака вспыхивает озарение.
– «Costa»? – вопрошает он и машет на юг: – «Costa Fortuna»?!
– Она самая. Фортуна, показавшая свой здоровенный зад.
Итальянец перехватывает мой взгляд, коим я пожираю бутылку с водой, закрепленную в специальном кронштейне возле капитанского кресла, подает ее, и я жадно припадаю к горлышку…
Вдоволь напившись, сижу на узкой лавочке, устроенной вдоль левого борта, и рассматриваю катерок.
Такелаж и рыболовные снасти бедненькие. Мужик тоже одет не ахти: старая панама с мятыми полями, выцветшая футболка, местами превратившаяся в марлю, заляпанные рыбной чешуей шорты, а на ногах вообще рваные сандалии. Видать, рыбный промысел – основная профессия дядьки и способ выжить для его семьи.
Он в явном замешательстве и не знает, что со мной делать. Я намереваюсь попросить подбросить до берега, но внезапно в голову приходит смелая идея.
Проверяю свои карманы. В них пластиковая карточка – современный магнитный ключ от каюты, мокрые бумажные купюры, взятые в бар, чтобы расплатиться за ужин с выпивкой. Всего при мне оказывается двести сорок евро, не считая нескольких монет. Маловато, но чем черт не шутит?