– Умный в гору не пойдет... – пошутил Глеб.
– Да я и не хожу в гору, – сказал без затей Иван. – Только спускаюсь, на веревочке...
– Как интересно... – не в пример брату с изящной иронией оценила Кристина.
– Как погода в Лондоне? – светским тоном поинтересовался Иван.
– Моросит. Туман. Тоска... – вальяжно отозвался Глеб.
– Учеба задрала... – Кристина закурила очередную сигаретку, потянула коктейль. – Янка, ты не представляешь: порядки в универе, ужас, просто фэйсконтроль. Хоть в Москве по-людски оттопыримся...
* * *
Тут появился быстроногий официант с маленькими жадными глазками, Иван заказал два коктейля по выбору Яны, кофе, пирожные, соки и прочее...
– Пошли на танцпол, поколбасимся! – загорелась Яна. – Сегодня у меня улетное настроение!
Вчетвером сорвались в центр дискотеки, вихрь технорока закрутил, бесчувственные электронные ритмы с каскадом пульсирующих огней будто подняли и выбросили на гребень волны, сверкающие лица, извивающиеся руки и тела, отключка сознания в энергии танца. Постепенно в центре круга осталась одна Янка, необузданный, дикий танец рвущейся из тела огненной души потряс выламывающуюся массу, которая лишь прыгала в такт музона. Но только Иван знал, что это – танец девчонки, стоявшей на краю и танцующей со смертью.
* * *
Иван первым ушел из круга: ему скучно было трястись среди молодняка. Тем более бесцельно тратить энергию после сегодняшней убойной смены. Он сел за столик, вытащил соломинку из коктейля, попробовал – не понравилось. Слишком приторно.
Сквозь скачущую толпу мелькнуло лицо Янки. Она задорно махнула ему, потом снова исчезла среди пляшущих тел. Бархатная Рыбка, кинув из стакана клич «не расслабляться», сменила музыкальную тему на более чувственный ритм, и ребята, с полуслова поняв друг друга, решили сделать перерыв. Глеб куда-то сразу пропал. А Яна и Кристина остановились у колонны и, закурив напару, стали секретничать на извечную женскую тему.
– Это что за крендель у тебя? – изогнув ножку, полюбопытствовала Кристина.
– Это Иван, – просто ответила Яна. – Он меня спас сегодня.
– От чего?
– Потом как-нибудь расскажу.
– От духовной опустошенности... – пустив колечко дыма, с иронией заметила Кристина. – Ты с ним живешь?
– Сегодня только познакомилась.
– Какой-то он у тебя неотесанный, из деревни, что ли? – Кристина просто обожала при случае подначить Янку.
– Из города, Кристинка. Он – настоящий мужик, не то, что эти жеманные педрилки, – Янка, как всегда, отбрила хлестко и метко.
– А вот у меня парень, не здесь, в Грейто-Британии, я прусь от него, Янка, просто крышак съезжает, – поделилась подруга.
– И чем же он тебя зацепил?
– Он – продвинутый... – мечтательно глядя куда-то в искрящийся потолок, видно представляя туманный Альбион, стала рассказывать Кристина. – С ним прикольно. Настоящий мэн... все знает, может рассказать о тантрическом сексе и, между прочим, и показать тоже... Грузанет по самые ушки философией дао-цзен-буддизма, может объяснить магию с точки зрения математики... и вообще...
– Он кто – инглишмен? – без особого интереса спросила Яна.
– Нет, наш, из России, живет там постоянно, – Кристина презрительно обвела взглядом танцующих и пьющих. – А тут, у вас, полный отстой! Все прутся от отечественной попсы... Шмотье из Турции... Юное мужичье... Девки обдолбанные. Так сказать, позолоченная молодежь. Тусня...
Янка посмотрела на подругу:
– Ты такая крутая стала, что с тобой страшно стоять рядом.
Кристина испуганно спросила:
– Что – я плохо выгляжу?
* * *
Пока девчонки трепались о своем, а загадочный скалолаз скучал за столиком, Глеб тоже увидел, с кем пообщаться. Его знакомый, высокий парень с подкрашенной челкой на глазах в бежевой кожаной безрукавке на голое тело, стоял у барной стойки и лениво говорил по телефону. Глеб широким шагом, отодвигая танцующих, пошел навстречу.
– Эдисон, ты ли это? – воскликнул он театрально.
Тот, кого назвали Эдисоном, мгновенно закончил телефонный разговор, с размаху обнял невысокого Глеба.
– Глеб, здорово, стиляга! Как вас теперь называть: пэр или сэр?
– Сыр... в масле! – засмеялся Глеб. – Ну, рассказывай, как живешь, учишься, оттопыриваешься?
– Поперли, с 4-го курса, – вздохнул Эдисон.
– За что?
– За... особенности моего поведения, – нашел формулировку Эдисон. – Но ничего, папаша позвонит, восстановят. Ну, а ты как?
– Учимся вместе с сестренкой в Оксфорде. Вон она, видишь, с подружкой у колонны стоит?
– А-а, Янка – «Зажигалка»...
– Зажигалка? – удивился Глеб.
Эдисон разъяснил:
– Да, как витаминку закинет, враз зажигает пипл, всю ночь без продыху плясать может, а язык, как помело, все от нее, ну, просто в отпаде.
Глеб бросил взгляд на девчонок.
– Точно – помело, завело...
* * *
А соскучившиеся подружки забыли обо всем на свете. Разговор зашел о музыкальных пристрастиях в преломлении с особенностями времяпровождения столичного бомонда.
– Для мегаличной беседы с мужчиной есть вовсе классная музыка! – села на свой конек Яна.
– Что ты имеешь в виду? Шнитке?
– Шнитке слишком концептуален. Для продвинутых аристократов – это Дебюсси, ранний Шостакович, Оливье Месиан, микрополифония Лигети, Штокхаузен.
– Согласна, – закивала нетерпеливо Кристина. – Но не для мегаличного общения, а для ультраличного общения с мужиками нужен культивированный рок хорошего британского качества. Ну, вот ты послушай... Зашли, значит, мы тут в один клуб – шняга, зашли в другой – попса, а в третьем – чистый расколбас!
– Надо было сразу позвонить мне, – сокрушенно взмахнула руками Янка. – Это – один из лучших клубов Москвы.
– Ну, я вот потом вспомнила, и мы с Глебом погнали сюда.
* * *
Среди крашеных огней мысли приходили пустые и незапоминающиеся, как листки отрывного календаря. Иван уже собирался позвать официанта, рассчитаться и уйти, но тут вдруг почувствовал, как чьи-то волосы коснулись его щеки.
– Молодой человек, вас можно пригласить?
Посмотрел – и увидел юное создание с разноцветными хвостами. Девчонке на вид семнадцать. Тонкая шейка. Ушки, носик, губки в пирсинге. Белая блузка, клетчатая юбчонка, полосатые гольфы, пудовые армейские ботинки. Полный прикид и прикол.
– Пошли.
На танцполе девушка затормозила и сказала: