– Приехали. Выходим, – сказал Иван.
Яна с ужасом посмотрела на Ивана.
– Это и есть твой сюрприз?
– Это только начало.
Открыв дверь в воротах, вошли во двор. Первым их встретил здоровенный петух, который тут же бросился навстречу с сердитым кудахтаньем.
Пролаяла для порядку овчарка на цепи.
Из трехэтажного дома появился здоровенный кудлатый мужик в рубахе, расстегнутой до пупа. Это и был заматеревший на воле Петя Корытов.
– Душман, на место! – прикрикнул он собаке.
Иван кивнул на петуха:
– Что-то негостеприимно встречает... хозяин.
– Как посмел? – грозно заревел Корытов. – Хозяин... Мы сейчас этого хозяина на куриные котлеты пустим!
Разобравшись с животными, обнялись.
– Ну, командир, наконец-то приехал, – Петр с любовью глянул на Родина. – Уважил...
– Раньше как-то не получалось, Петро. А вот с подружкой в компании и собрались. Это – Яна.
– Петя...
Из дома вышла стройная, истинно русской, неброской красоты женщина с платком, завязанным по-деревенски на голове.
– А это моя хозяюшка. Веруня... – потеплевшим голосом произнес Корытов.
Хозяйка с достоинством подошла, подала гостям руку: сначала – Ивану, потом Яне. Смешливо заметила:
– Книксен делать не обучена.
Познакомившись таким образом, сразу позвала в дом завтракать.
Тут Петр изловчился и поймал потерявшего бдительность петуха. Тот отчаянно заверещал, утеряв перед курами все свое достоинство.
Вера всплеснула руками:
– Оставь ты петуха, на кой ляд тебе он нужен!
– Он гостям нагрубил! – сурово пояснил Петр. – Сделай нам из него куриные котлеты!
Яна испугалась.
– Да не надо, вы что? Я не буду есть из него котлеты!
– Да отпусти ты его! – заступился Иван.
– Ладно. Помиловали тебя... – Петр выпустил петуха. – Марш в курятник.
Петух встряхнулся, выгнул грудь и злобно кудахтнул.
* * *
– Вера, проводи гостей, покажи, где умыться можно. Туалет... У нас тут все цивильно, все свое, как на подводной лодке. Натуральное хозяйство. Год можем держать осаду.
В большой комнате на первом этаже была столовая. Длинный деревянный стол с лавками. По углам – образа в рушниках, самовар на шкафу, буфет, на стенах – групповые снимки боевого прошлого, детские портреты. Кадушка с фикусом, герань и фиалки на подоконнике.
Умывшись, сели за стол, накрытый льняной скатертью. На стол хозяйка проворно накрыла нарезанный черный хлеб, молоко в кувшине, потом появился творог, шкварчащая яичница с салом и прочая крестьянская снедь.
После дороги и купания в реке лучшей еды и не пожелаешь.
– Ну, а детишки где ваши? – спросил Иван, расправляясь со шматом жареного сала янтарного цвета.
– А спят еще, – сказала Вера.
– И сколько у вас их – двое?
– Трое у нас, – улыбнулась она ласково и чуть снисходительно.
Тут дверь приоткрылась, выглянула любопытная детская головка.
– Витек, иди сюда, иди к папке! – позвал Петя.
Трехлетний малыш оценил ситуацию и тут же вскарабкался отцу на колени.
– Это младший, самый шустрый, – погладил по льняным волосикам отец.
– Вспомнил, как после Чечни подбивал вас с Верой перебраться в город... – у Ивана затуманился взгляд. – И хорошо, что умней меня оказались. А теперь вот и сам приехал, с Янкой... Очистим организм от урбанизации. Да и поедем обратно.
– Живите, сколько хотите, – тут же отреагировала Вера. – Место в хате есть. А земли вокруг – до горизонта.
– Эт-точно, – поддакнул Петр. – И ни за какие коврижки мы в вашу урбанизацию не поедем... В общем, сейчас план такой. Это – завтрак так, легкая разминка. А на обед – будет посерьезней. Заколю барашка, к вечеру шашлыки будут, потрошки и прочая человеческая радость.
Хозяйка мягко осадила:
– Погоди ты с едой. Гости устали, может, хотят отдохнуть с дороги?
– Часок можно, не больше, – согласился с доводами Веры Иван.
– Вот и ладно. Вам как стелить, как мужу с женой?
– Как туристам, – ответила Яна.
– Ясно, значит, вместе.
Гости поблагодарили, встали из-за стола.
– Спасибо, хозяюшка, накормила досыта, – Иван приложил руку где-то между сердцем и животом.
– Спасибо, так вкусно! Никогда не ела деревенской пищи, – поблагодарила Яна.
– На здоровье. У нас тут все свое, в магазине только хлеб покупаем.
– А не скучно вам тут? – спросила Яна.
– Скучно тому, кому делать нечего, – разъяснил Петя. – А нам вот работы хватает. Детвору, вот, кормить, воспитывать надо. Ну, а если время остается, телевизор можно включить. Хотя, там всякую пакость показывают.
Петр взял под руки Ивана и Яну.
– Ну, пошли, покажу наше «натюрлих»-хозяйство.
Из соседней комнаты одна за другой вышли две девочки школьного возраста, вежливо, с деревенской учтивостью поздоровались.
– Здравствуйте!
– Это старшая, Любаша, – Петр самодовольно погладил бородку. – А это наша Надюша.
Младшая дочка засмущались под взглядами гостей.
– Мать, ты корми народ, а мы – на фазенду, – сообщил Петр. – Сегодня суббота, детишки спят, сколько хотят.
* * *
Во дворе Петр горделиво расправил плечи.
– Живем на хуторе, свое натуральное хозяйство... Сами себя всем обеспечиваем. В чужой карман ни к кому не заглядываю, но и своего не отдам. Вот... Приехала раз сюда на драном джипе шпана, «мафия» районная, мать твою. «Оброк мужик – поясняют мне, – платить будешь!» «Хорошо, – говорю, – прямо сейчас и заплачу». «Молодец, – говорят, – понятливый!» Ага, понятливый, с детства таким был. Захожу в дом, беру «калаш», выхожу, стреляю по колесам, поверх их дебильных голов. Всех четверых рядком уложил в грязь и предупредил, что в следующий раз будет четыре трупа. Всех по одному найду в городе и замочу. А чтоб знали, кто я такой, посоветовал справиться в военкомате, где я служил и кем. И больше ко мне никто не совался.
– Тяжело в деревне без «калаша», – оценил Иван.
– Пойдем дальше. – Петр подвел к колесному трактору. – Вот помощника купил себе. Толковая машина, без нее как без рук... Ну, а ты как живешь, командир? – спросил Корытов.
– Работаю промышленным альпинистом.
– Это чего?
– Окна мою буржуям на высотных зданиях.