Таня рванулась, но поняла, что не может даже шевельнуться. Свет, бивший из пустых глазниц, приковал её к полу. Чума-дель-Торт выглядела отвратительнее, чем когда-либо. Кожа её ссохлась и лопнула, местами обнажив кости. Отрубленные руки шевелились в воздухе. Каждый палец был унизан магическими кольцами, отнятыми у самых сильных магов. На шее висела золотая цепочка с хрустальным шаром. Внутри шара Таня разглядела уже знакомый ей талисман.
– Ничтожная девчонка! Я тогда уже заподозрила неладное, когда ты разбила свой контрабас. А когда ты набросила одеяло на мой портрет, я окончательно поняла, что права! Змей Времени восстанавливает ткань событий, не так ли? Досадно, что он не успеет этого сделать! – ухмыльнулась Чума.
– Ты не сможешь ему помешать! Я не позволю! – крикнул академик.
Чума-дель-Торт расхохоталась. Смех мертвой старухи напоминал шуршание наждачной бумаги.
Борода Сарданапала рванулась вперед, пытаясь обвить Чуму, но не успела. Ближайший из каменных истуканов поймал бороду, сжал её и дернул на себя. Сарданапал сильно ударился лицом о прутья клетки и упал на её дно рядом с миской с объедками.
Застонав, академик попытался встать, но истукан, не отпускавший бороды, вновь дернул, и Сарданапал уткнулся лицом в миску.
– Бр-р! Как смердит! И как ты только можешь есть эту гадость! Впрочем, о вкусах не спорят! Если хочешь, я распоряжусь, чтобы вечером тебе принесли что-нибудь совсем уж вонючее! – с издевкой ужаснулась Чума.
Истукан отпустил бороду и шагнул в сторону.
Внезапно в памяти у Тани что-то вспыхнуло. Две картины наложились с удивительной точностью. Так вот что она видела в бурлящей жиже, когда Клопп заставлял их варить эликсир предвидения! Как жаль, что она не может вернуться в тот день! Да возможно ли вообще повернуть время вспять? Изменить что-то?
Внезапно Таня вскрикнула. На миг ей почудилось, что в сознание к ней ворвалась чья-то ледяная рука и грубо выхватила из него пучок мыслей.
– Изменить? – переспросила Чума-дель-Торт. – Изменить все может лишь тот, кто задает правила игры! Сейчас это я. У вашего добра давно истек срок годности, и оно ухнуло неизвестно куда. Нет его больше в мире. А скоро не будет и самого мира... Впрочем, пора начинать! Пусть все произойдет на ваших глазах!
Чума-дель-Торт вскинула руку с перстнем, тройками выстреливая красные искры. Зависая в воздухе, искры соединялись в раскаленный обруч. Тане почудилось, что она ослепла. Только Чума не заслоняла рукой своих пустых глазниц. Обруч медленно опустился на каменный пол и стал вращаться. Синеватые языки пламени потрескивали.
– Не делай этого! Это безумие! – крикнул Сарданапал.
– А, ты понял, зачем это, не правда ли? И как ты собираешься меня остановить? – хмыкнула Чума.
Она щелкнула оголенными костями пальцев и произнесла заклинание.
Внутри круга возник провал, похожий на бездонный колодец. Та-Кого-Нет нетерпеливо повернулась к выбитой двери, за которой уже толпились каменные истуканы. Их гранитные головы переходили в массивные тела со множеством небрежных сколов, Грубо вытесанные лица ничего не выражали. Глаза, лишенные зрачков, не моргали. Узкие губы были плотно сомкнуты.
– Вперед, мальчики! Делайте с черепахой что угодно, но расшевелите ее! Жуткие Ворота слишком долго оставались закрытыми. Мои маленькие злобные духи истосковались без мамочки, которая для начала подарит им множество тел ничтожных лопухоидов и магов! – приказала Чума.
Пол содрогнулся. Первый каменный истукан шагнул в колодец. Его обволокла серебристая пыль. Очертания истукана стали зыбкими. Он исчез. Секунда – и черту, не размышляя, переступил следующий. На лестнице толпились многие сотни новых, ожидавших своей очереди.
– Ну как тебе это нравится, Сарданапал? – издеваясь, поинтересовалась Чума. – Первые уже у черепахи, а скоро их там будут тысячи... Если черепаха не пошевелится, я буду очень удивлена.
Разговаривая с академиком, она отвела от Тани свой взгляд. Магия, приковывающая девочку к одному месту, ослабла. Все ещё ощущая во всем теле ватную слабость, Таня смогла повернуться к Сарданапалу. Она ожидала увидеть его в совершенном отчаянии, но Сарданапал вовсе не выглядел подавленным. Напротив, он уже давно подавал какие-то знаки и был ужасно раздосадован, что Таня их не видит.
Едва девочка посмотрела на него, как академик немедленно округлил глаза. Одновременно его правый ус самым кончиком быстро указал на Чуму.
Таня поняла, что академик просит её отвлечь внимание старухи. Причем сделать это не мешкая. Не раздумывая, поможет это или нет, Таня набросила на голову Чуме плащ Поклепа. Хорошо, что Ягун успел вернуть его.
Старуха закричала. Из её пустых глазниц ударили раскаленные лучи. Душно запахло паленой тканью. Одновременно сухая рука Чумы-дель-Торт хлестнула Таню по лицу. Девочка упала. Но, падая, она успела увидеть, что Сарданапал выбросил несколько зеленых искр, скользнувших в колодец вслед за истуканами.
Пытаясь подняться, Таня посмотрела на колодец. Внешне как будто ничего не изменилось. Истуканы продолжали перешагивать огненную границу и исчезать с той же тупой неподвижностью на каменных лицах. Неужели у Сарданапала не получилось?
Чума-дель-Торт сбросила пылающий плащ и растоптала его.
– Мерзавка! – заорала она на Таню. – Хотела меня провести? Твоя смерть будет очень неприятной. К примеру, ты когда-нибудь горела заживо? Я тебе это устрою! Уверена, для остальных это будет поучительно!
Гниющая рука, унизанная перстнями, медленно поднялась.
– Панидис поленус.
С кольца Чумы скользнула красная искра. Таня почувствовала, как одежда на ней вспыхнула. Но прежде, чем она испытала боль, Сарданапал крикнул:
– Не смей! Трыгус шипелус!
Перстень Гуго Хитрого полыхнул зеленой искрой. Огонь погас. Не мешкая, академик выпрямился в клетке во весь рост. Еще одна искра – и ржавые прутья расплавились. Сарданапал шагнул наружу и осыпал Чуму-дель-Торт градом потрескивающих искр.
– Белая магия! – взвыла Чума. – Ах ты, жалкий последователь Древнира! Откуда у тебя перстень? А, я поняла: девчонка! Жаль, я сохранила ей жизнь при новом раскладе колоды! А ну схватить его!
Отпустив Баб-Ягуна, державший его истукан шагнул вперед. А в узкую дверь, сталкиваясь гранитными плечами, ломились остальные. Тесня Сарданапала каменным строем, истуканы загнали его в угол. Их громадные лапы протянулись, чтобы сломать академику шею.