– Где я могу найти генерала Антипова? – спросил Гришин.
– Товарищ генерал на стрельбище, – немедленно ответил прапорщик, возвращая «корки». – Вас проводить или подождете у нас в холле? Он скоро вернется. Может, вы хотите связаться с ним по телефону?
– Лучше я прогуляюсь по лесу, – сказал Гришин. – Хоть я и приехал по делу, но особенной спешки у меня нет. Пускай товарищ генерал спокойно закончит стрельбу, зачем лишать его такого удовольствия?
– О да, для него это большое удовольствие, – позволил себе вежливую улыбку прапорщик. – Стреляет он как заправский спортсмен. Подождите минуту, сейчас я вызову бойца, он вас проводит на стрельбище.
– Спасибо, прапорщик, дорогу я знаю, – остановил его Гришин.
– Сейчас прямо, потом по дорожке налево и по указателю…
– Да-да, я помню, спасибо. – Гришин кивнул и двинулся к лесу.
Некоторое время прапорщик смотрел ему в спину, точно сомневаясь, следовало ли отпускать гостя без сопровождения, затем достал сигареты и лениво поплелся в курилку, все еще ловя взглядом теряющийся среди деревьев и солнечных пятен силуэт Гришина.
По мере того как майор приближался к стрельбищу – а шел он не спеша, вовсю наслаждаясь короткой возможностью подышать чистейшим целебным воздухом, – звуки выстрелов становились слышнее. Пах – раздавался одиночный выстрел. И спустя какое-то время тишину нарушали два выстрела подряд: пах-пах. Потом небольшой перерыв – стрелки перезаряжали ружья, – и снова: пах, пах-пах.
Гришин свернул по указателю и вышел к стрельбищу. Это была большая поляна, замыкаемая высоким холмом, в сторону которого и велся огонь. Домик для отдыха и хранения снаряжения, кокетливо выкрашенный в цвета летнего камуфляжа, находился у самого входа на стрельбище. Чуть дальше располагался огневой рубеж, у которого на удалении метров в пятьдесят друг от друга стояли всего два стрелка, что было неудивительно, учитывая полуденную жару. Они только что сделали очередные выстрелы и, переломив ружья, вставляли патроны.
Из домика выскочил теперь уже лейтенант и, хотя был предупрежден о подходе гостя, счел нужным также проверить удостоверение Гришина.
– Товарищ генерал стоит вторым номером, – мельком взглянув в документ, сказал лейтенант, явно торопясь обратно в дом, где он, судя по крошке хлеба в углу рта, как раз перекусывал.
– Я вижу, – улыбнувшись, кивнул Гришин, – спасибо, лейтенант.
Он еще издали, как только лес поредел, узнал высокую сутуловатую фигуру Антипова. Правда, в джинсах, светлой тенниске и бейсболке тот мало походил на того строгого видом генерала, которого знали и перед которым нередко трепетали подчиненные. Но не хватало еще, чтобы и на отдыхе, среди леса, он ходил в жарком кителе, брюках с лампасами и фуражке.
Лейтенант исчез в домике. Гришин слегка замялся, вдруг оробев перед необходимостью потревожить начальство без его ведома.
«Пускай выстрелит, потом подойду», – решил он, стоя в тени.
– Ну чего топчешься, Гришин? – прорезал тишину зычный голос Антипова, на всю жизнь поставленный в военном училище. – Иди сюда, я еще не отстрелялся. Давай иди уж, коль приехал.
Гришин смущенно улыбнулся и двинулся наискось через тень сосен к Антипову. Первый стрелок, крепыш с объемистым животом, даже не покосился на него, поднимая ружье к плечу. «Давай!» – крикнул он невидимому подавальщику. Метрах в сорока от него снизу вверх по дуге резко вылетела тарелка. Стрелок повел, повел дулом, тесно приложился щекой к ружью и нажал на спусковой крючок. Бахнул выстрел, приклад дернул плечо назад, тарелка в воздухе разлетелась на части.
«Красиво», – подумал Гришин, приближаясь к Антипову.
Тот как раз вогнал патроны и приставил приклад к плечу. Гришин невольно приостановился. «Давай!» – крикнул Антипов. На этот раз снизу выскочили сразу две тарелки, разлетаясь в разные стороны. Почти в ту же секунду Антипов выстрелом разбил одну тарелку, двинул дулом за другой, чуть помедлил и так же успешно поразил вторую цель.
– Здорово стреляете, товарищ генерал, – сказал Гришин.
– Не подлизывайся, – проворчал Антипов, привычным движением освобождая от гильз казенник великолепной тульской «вертикалки». Это был подарок министра по случаю одной успешно проведенной операции, и Антипов чрезвычайно этим подарком дорожил.
– Да нет, в самом деле… – осекся Гришин от такого приема.
– Ну, что случилось, говори, – чуть мягче сказал Антипов, отлично понимая, что Гришин не стал бы его беспокоить здесь по пустякам.
– Вчера у Бирчина и Магомеда Галаева в Лондоне состоялся какой-то важный разговор, – без обиняков начал Гришин, щурясь на солнце.
– Насколько важный? – немедленно уточнил Антипов, вытаскивая из почти пустого патронташа патроны и заряжая ружье.
– Галаев приехал к Бирчину вечером десятого июня. Но Сверчок сообщил, что с вечера они ни о чем серьезном не разговаривали. Так, Галаев лишь намекнул, что дело у него очень непростое. Вечером они развлекались, ужинали, выпивали – ничего стоящего. Но вот назавтра они встретились во внутреннем дворике, где, как вы знаете, мы не имеем возможности прослушивать разговор, причем Галаев приказал удалить всех слуг, и беседовали с глазу на глаз несколько часов. После разговора оба выглядели очень довольными. Галаев уехал в тот же вечер.
– Что удалось узнать от Сверчка? – дослушав отчет, спросил Антипов.
– К сожалению, он имел слишком ограниченный доступ. Но, я думаю, следует обратить внимание на то, что Галаев был чрезвычайно доволен состоявшейся встречей, все шутил и смеялся с персоналом. Кроме того, когда он звонил по мобильному телефону, Сверчок смог уловить три слова: «шейх» и «он согласен».
«Давай!» – послышался сзади крик первого стрелка.
Гришин невольно обернулся. В небо взмыла тарелка, через две секунды грянул выстрел – и в траву полетели брызги осколков.
– Я все, Артем Кириллович, – крикнул первый стрелок Антипову.
– И я заканчиваю, – отозвался Антипов. – Последние патроны в патронташе. Куда сейчас? На бочок, Павел Сергеевич?
– Нет, пойду на речку, окунусь. А то вспотел тут на солнцепеке.
– Ну, счастливо, Павел Сергеевич. Вечерком в бильярдной?
– Обязательно, Артем Кириллович, часиков в шесть буду.
Он махнул рукой и, на охотничий манер неся ружье под мышкой, направился к закамуфлированному домику, у которого его уже ждал отобедавший и цветущий льстивой улыбкой лейтенант.
– Побереги-ка уши, – сказал Антипов Гришину, подымая ружье к плечу, и, когда Гришин отступил на пару шагов, крикнул:
– Давай!
Взлетели почти одновременно две тарелки – и почти слитно прозвучали два выстрела, вдребезги расколотив обе.
– Классно! – взаправду восхитился Гришин, тряся головой, чтобы прогнать возникший на минуту звон в ушах.