– Как понять? У нас все машины одинаковые, черные «Волги» тридцать первой модели, так что заранее ясно, в какой я машине поеду.
– А номер этой машины майор Решетников мог заметить? – уточнил мысль лысого полковник Медведев.
– Нет, – решительно ответил Семенов. – Мы стояли боком, да и до него метров пятьдесят было. Гараж большой, а личные машины стоят у дальней стены, чтобы не мешали выезду и возвращению курьеров. Но он и без этого мог понять, на какой машине я поеду.
– Каким образом, поясните, пожалуйста? – прищурился Антипов.
– Он же видел Кузьмича, а значит, и номер машины мог установить. Это нас на маршрут всякий раз с разными шоферами посылают, а они, шофера, на одних и тех же машинах все время ездят. Подождите… – спохватился наконец Семенов. – Вы думаете, что это майор Решетников?
– Пока трудно говорить, уважаемый Юрий Леонидович, – мягко отвел его вопрос Антипов. – Но то, что у нас есть подозреваемый, можно сказать с уверенностью. Ладно, я думаю, на сегодня достаточно.
Он вопросительно посмотрел на лысого. Тот дописал что-то в блокнот, закрыл его, аккуратно вместе с ручкой уложил во внутренний карман и только после этого согласно кивнул.
– Да, я согласен с вами, товарищ генерал. Два слова на прощание. Хочу вам сказать, капитан, – он снова обратился к Семенову, – что весь наш разговор записывался на диктофон, и вы несете ответственность за каждое произнесенное вами слово. Кроме того, вы обязаны будете пройти проверку на полиграфе – так называемом детекторе лжи. После всех процедур и проверок будет решаться ваша дальнейшая участь.
– Да, я готов… – пробормотал Семенов, испытывая неодолимое желание встать по стойке «смирно», когда генерал неторопливо поднялся со стула. – Все, что прикажут. Только бы побыстрей…
– Не торопись, капитан, – мягко улыбнулся Антипов уже от дверей. – Поправляй здоровье, пока есть возможность. На службе пригодится.
Он вышел в дверь, следом за ним – лысый, после него, ободряюще кивнув Семенову, полковник Медведев, и последним удалился напарник лысого. Два стоявших истуканами молодца подхватили стулья и в один миг выскочили из палаты. Щелкнул дверной замок, в палате наступила полная тишина. Семенов в изнеможении откинулся на подушку, растирая ладонью сильно занывшую грудь, о которой в последний час он ни разу и не вспомнил. Невзирая на довольно чувствительную тупую боль, на лице его появилась и долго не сходила счастливая улыбка, ибо он понял, что самое худшее в его жизни уже позади.
– Значит, Артем Кириллович, начальник отделения спецархива майор Решетников? – сказал негромко лысый, когда вся четверка задержалась на автостоянке во внутреннем дворе госпиталя.
– Видимо, да, – кивнул Антипов. – Все сходится. Майор Решетников распределяет наряды и может назначать курьеров, как ему угодно. Вчера он поставил того, кто должен был завезти интересующий заказчиков пакет, то есть капитана Семенова, последним, чтобы тот не уехал до того, как у него будет возможность спуститься в гараж и установить номер автомобиля. Все рассчитано заранее. Затем он поднялся к себе, сообщил преступникам номер и цвет машины, и на этом его миссия была закончена. Ничего сложного, день как день, действительно трудно что-либо заметить в его поведении необычного. Если бы Семенов не вспомнил, что он «на минутку» спустился в гараж… Как будем действовать дальше, Михаил Андреевич?
– Немедленно берем Решетникова в разработку, – ответил тот. – Только, конечно, очень аккуратно, чтобы те, кто его нанял, ничего не заподозрили. Нам еще нужно узнать, для чего же они все это затеяли.
– Хорошо, – кивнул Антипов. – Я в архиве светиться не буду, мало ли, за Решетниковым ведется наблюдение. Пришлю своего человека, майора Гришина, он войдет в вашу группу и будет участвовать в допросе. Не против такого сотрудничества, Михаил Андреевич?
– Что вы, Артем Кириллович, – улыбнулся Михаил Андреевич. – Мы разведке всегда рады, как говорится, один ум хорошо, а два – лучше.
– Ну, тогда Гришин с вами созвонится. Желаю удачи.
Стояло раннее солнечное утро. Жара пока не обрушилась на город, и в легкой утренней дымке он весь сиял могучей красой. Антипов с высоты своего кабинета, расположенного на восемнадцатом этаже, с привычным чувством гордости и восхищения разглядывая развернутую перед ним перспективу улиц и проспектов. Красивый город! По долгу службы ему довелось побывать во многих известных столицах мира, и он оценил по достоинству их заслуженное величие. Но этот город все же превосходил их своею исполинской мощью и при этом удивительной соразмерностью всех частей и частиц, радующей глаз что старожила, что приезжего, до того никогда не бывавшего в Москве.
– Значит, заказчиков интересовали документы для думского Комитета по надзору? – сказал Антипов, нехотя отходя от окна и занимая свое место в кресле перед столом, за которым сидели Медведев и Гришин.
– Так точно, товарищ генерал, – подтвердил майор Гришин. – Решетников показал, что две недели назад ему поступило предложение передать заказчикам сведения о том, на какой именно машине будет переправляться этот пакет.
– То есть дату переправки они знали заранее, – сказал Антипов. – Значит, свой человек в Государственной Думе, а именно в Комитете по надзору за исполнением наказаний, точно знал, в какой день им будут доставлены означенные документы, и передал эти сведения заказчикам. Сколько человек состоит в Комитете по надзору?
– Если считать всех, то есть и секретарей, и советников, то наберется с полсотни человек, – ответил Гришин. – Тут зацепиться трудно…
– Дума давно известна своими насквозь прогнившими кадрами, – вставил полковник Медведев. – Там работают на кого угодно, только не на государство. Сколько раз уже передавали ценнейшие сведения на сторону. И доказать что-либо чрезвычайно трудно, скользкие все, как налимы. Попробуй поймай теперь этого крота. С Решетниковым он никак не связан, тот даже не представляет, кем он может быть, на каком уровне работать. Вычислить такого невероятно трудно.
– Да, практически невозможно, – согласился Антипов. – Хотя искать, безусловно, нужно. Ладно, этим займемся параллельно. Так. Что рассказал Решетников о заказчиках? Кто такие? Как выглядят? Может быть, они как-то представились? Назвали какую-то организацию?
– Нет, – покачал головой Гришин. – Полная анонимность. Один человек подошел к нему прямо на улице, предложил поговорить в летнем кафе. Человек самой обычной наружности, славянин, говорит с московским выговором. Предложил сообщить небольшую информацию и предложил за это пятьдесят тысяч долларов. Встречались один раз, потом неизвестный дважды звонил Решетникову по мобильному телефону. Первый раз сообщил, что условленная сумма переведена на счет в «Мосбанке», и назвал номер счета. Во второй раз сообщил, когда будет заказана требуемая документация в Думу, и назвал номер телефона, естественно, мобильного, по которому Решетников должен был сообщить номер автомобиля и время его выезда на маршрут. Решетников по этого номеру позвонил, сообщил требуемые сведения и больше никаких контактов с заказчиком не имел.