– Придумаем еще что-нибудь. Вариантов хватает. Был бы клиент под рукой, – молодцевато ответствовал Роман, и на это Крохин не нашелся что сказать.
Раад привез их на то же место, откуда забирал. Крохин вышел из машины вслед за Романом.
– Я и сам дойду, – сказал Роман. – Дорогу помню.
– Ничего, я тебя провожу, – сказал Крохин. – Тем более что я возьму свою машину. Раад пусть едет и следит дальше за Павловым. Мы же не полезем в дом, пока Павлова в нем не будет?
– Вообще-то, нам это ни к чему, – отозвался Роман, шагая знакомыми дворами. – Если только с охранниками в дурачка поиграть, дожидаясь хозяина.
– А Раад проследит, когда Павлов вернется домой, и сообщит нам, – продолжал Крохин, по своему обыкновению не реагируя на шутки Романа. – Тогда мы будем точно уверены, что фигурант на месте…
– Наденем резиновые перчатки и пойдем вырезать ему гланды, – закончил Роман.
– И дождавшись темноты, – упрямо продолжил Крохин, – проникнем в его дом.
Роман лишь махнул на это рукой. Разные они люди – ну что с этим сделаешь?
Они вошли в дверь черного хода, миновали коридоры, поднялись на второй этаж – и тут только Роман вспомнил, что у него нет ключа от квартиры.
– А ты говорил, что сам дойдешь, – торжествующе сказал Крохин, доставая из кармана ключ. – А дверь чем откроешь?
Роман только развел руками. Сделал, сделал его товарищ майор, ничего не скажешь. Отомстил за проявленную на глазах у подчиненного растерянность. Ну, ничего, один-один – счет вполне достойный, можно на нем и остановиться.
Но Крохин-то, Крохин как доволен! Так и светится. Пацан еще, хоть и старается казаться солидным бобром.
«Может, не такие мы и разные?» – подумал Роман, входя в квартиру.
Крохин прошел в кухню и взялся варить кофе. Роман как бы невзначай заглянул в турку. На двоих воды налил. Молодец Антон, вот это по-дружески.
– Сейчас кофейку попьем, и я поеду, – сказал Крохин, засыпая молотый кофе в нагревающуюся воду.
– Да не спеши, – выглядывая из-за занавески в окно, сказал Роман.
«Форд» стоял на месте. Поди, раскалился внутри, как печка. Даже мысль о том, чтобы в него садиться, вызывала у Романа болезненную реакцию. Слава богу, что Крохин не берет его с собой. Куда лучше до вечера перекантоваться здесь.
– Я не спешу, – отозвался Крохин, вооружившись ложечкой с длинным черенком. – Но надо все успеть сделать, чтобы потом не хвататься в последнюю минуту. Чистый пистолет, кстати, с глушителем, придется поискать, у меня такого нет.
– Может, это проблема? Тогда обойдемся…
– Здесь? – улыбнулся Крохин. – Нет, это не проблема. Надо подъехать по одному адресу – вот и все. Но ехать нужно на окраину. Потом еще надо завернуть домой, переодеться. Эта обувь мало подходит для лазания по крышам, – он указал на свои кожаные «американские» ботинки на толстой подошве.
– Да, лучше что-нибудь полегче и помягче, – согласился Роман. – Кстати, нейлоновый шнур тоже не помешает. Причем достаточно длинный, чтобы можно было хорошенько связать охранников. И нож надежный на всякий случай. И баллончик с нервно-паралитическим газом, причем с настоящим, а не поддельным.
– Видишь, сколько всего, – сказал Крохин, снимая турку с огня и помешивая в ней ложечкой поднявшуюся пенку. – И электронную почту надо проверить, может, указание из конторы пришло. Отчет краткий составить на всякий случай.
– Завещание написать, – в тон ему вставил Роман.
– Не помешало бы, в принципе, – заметил серьезно Крохин, разливая дымящийся кофе по кружкам. – Но мешает одна загвоздка… Бери кружку.
– Это какая же? – поинтересовался Роман, придвигая кружку к себе.
– Завещать нечего, – ответил Крохин, озаряясь победной улыбкой.
– Сдаюсь! – поднял руки Роман. – Положил меня на обе лопатки. Прошу пощады.
– Живи, – сделал великодушный жест Крохин.
«Да он вообще отличный парень, – подумал Роман. – Ему поработать со мной годик – совсем человеком стал бы. С большой буквы…»
Крохин снова нахмурился. Видимо, вернулся мыслями к предстоящему заданию. Да и Роман не отходил от него далеко, просто пытался своими шутками уменьшить напряжение. Оба они прекрасно понимали, что от успеха ночной вылазки зависит весь ход операции. Если что-то сорвется, исправить будет невозможно. То есть права на ошибку у них нет. Учитывая цену потери, на них лежала громадная ответственность. А в первую очередь на нем, Антоне Крохине, ибо он был здесь старшим и равно отвечал как за успех, так и за провал. Поэтому-то он хмурил переносицу ранними морщинами, стараясь все охватить вниманием и не пропустить ни одной мелочи.
– В Москву пока не сообщал? – спросил Роман.
– Нет, – покачал головой Крохин.
– И правильно, – кивнул Роман. – Пока нет результата, лучше информацию попридержать. Так вернее.
– Да, столько предателей вокруг! – сорвалось вдруг у Крохина с болью. – Не знаешь, кому верить, кому не верить. Все куплены и проданы по сто раз. Я даже самые невинные сведения порой боюсь сообщать, потому что вскоре о них узнают враги.
– Ты несколько преувеличиваешь, Антон, – мягко сказал Роман. – Предатели есть, но их не так много, как тебе кажется. Просто ты замотался и немного устал. И готов подозревать всех подряд. Это пройдет, как только закончится операция. Вот увидишь.
– Может быть, – послушно согласился Крохин.
Он допил кофе, загасил окурок и поднялся.
– Ладно, Роман, поеду я.
– Угу, – поднялся со стула и Роман. – Когда тебя примерно ждать?
– Думаю, часа через три управлюсь.
– Отлично. Я вздремну и к твоему приезду приготовлю что-нибудь пожевать. Готовлю я, конечно, не так, как в «Синдбаде», но кое-что умею. В холодильнике лежит мороженая курица, а по курицам я большой спец. Так что на цыпленка табака и гарнир из тушеного риса с овощами можешь рассчитывать. Нам ведь не помешает перед операцией хорошенько заправиться?
– Не помешает, – улыбнулся Крохин. – Тем более что ночь может оказаться длинной.
– Вот это верно, – поднял указательный палец Роман.
– Ты посмотри в окошко за моим отъездом, – попросил Крохин. – Я перезвоню тебе через десять минут. Если кто-нибудь увяжется следом, скажешь.
– Заметано.
Они посмотрели друг другу в глаза, и Роман ободряюще кивнул:
– Все будет нормально, Антон.
– Конечно, Роман, – улыбнулся Крохин.
Он надел очки, бейсболку и открыл входную дверь.
– Будь осторожен, – вырвалось у Романа.
Тот лишь кивнул и закрыл за собой дверь. Роман услыхал его торопливые шаги на лестнице и пошел в кухню, к наблюдательному пункту.