– Так быстро? – спросила Эва, полоснув взглядом по его обнаженному мускулистому торсу.
– Да.
– Я расстелила вашу постель, – сказала она, стараясь не смотреть на него. – Правда, простыня всего одна..
– Ничего, – успокоил ее Роман. – Все хорошо.
– Тогда ложитесь. Я выключу свет.
– Пожалуйста.
Она погасила свет и вышла из комнаты, притворив за собой дверь. Роман снял джинсы и на ощупь лег под одеяло. Эва уже закрыла окно и задвинула шторы, отчего в комнате наступила полнейшая темень.
«Как ночью в яме», – подумал вдруг Роман.
Вспомнив о яме, он вспомнил и все остальное. Причем во всех подробностях. Приступ оптимизма исчез, как не было. Тяжелая тоска и стыд сдавили сердце. Все увиделось в том ракурсе, в котором это «все» увидят Дубинин, Слепцов и другие. Завтра он улетит из этой страны – выгребать свою долю позора. Заслуженного позора. Ибо как бы он ни надеялся на что-то – надеяться было не на что.
В ванной тихо плескалась вода. Эва тоже принимала душ перед сном. Еще недавно мысль о том, что в пяти шагах от него молодая красивая девушка стоит под душем совсем голая, возбудила бы Романа необычайно.
Сейчас же он лишь угрюмо думал о том, как бы она не начала к нему приставать… Вон как глянула на него, аж глаза потемнели. Хоть и скромница, а человек живой, плоть своего требует. Не отталкивать же ее, в самом деле! А каково ощутить свое бессилие в самый ответственный момент?!
После воспоминаний о пытке электротоком Роман чувствовал лишь тянущую боль внизу живота – и никаких эротических желаний. Похоже, в самом деле отыгрался мальчик по всем статьям…
Он решил притвориться спящим. Она девушка деликатная, тем более знает, что он вымотался, и не станет домогаться его сонного.
Роман повернулся лицом к стене, натянул на голову одеяло. Спим.
Вскоре журчание воды стихло. Через пару минут скрипнули двери, послышались легкие шаги. Роман ждал, вздрагивая от каждого звука.
Вот прошуршали простыни, и Эва легла в постель.
– Роман, – прошептала она, – вы не спите?
«Начинается», – с ужасом подумал он.
Что делать? Тупо молчать? Или захрапеть, чтоб сразу отстала? Роман даже вспотел от напряжения. Во всяких ситуациях бывал, а в такой – первый раз.
Нет, молчать не годится. Она же чувствует, что он не спит. А не отозваться тоже как-то нехорошо, еще обидится… Она ведь к нему под одеяло не лезет, просто спросила, не спит ли он.
– Нет, не сплю, – деревянным голосом сказал Роман.
– Вы знаете, а мистер Лейтон умер.
– Да что вы! – воскликнул Роман, на миг забыв о своих проблемах. – Как жаль…
– Да… Очень жаль… – вздохнула Эва.
Все-таки умер Джон Лейтон. Хоть они и были знакомы всего пару часов, Роман хорошо помнил старого американца. Как он лихо пил виски, с каким смаком курил свои сигары! Не выкарабкался. Значит, рана была очень тяжелой. Бедняга. Еще одна смерть. Хоть перед ним совесть чиста – выполнил его просьбу, позвонил адвокату и все передал по поводу акций «Сибгаза»…
Интересно, Леня уже успел провернуть свою сделку? Обычно он не медлит и, если информация достоверная, действует с молниеносной скоростью. В таком случае и счет Романа должен изрядно пополниться.
Хотя какой с него прок, с этого счета? Зачем деньги импотенту-недоумку? Разве что на сладости да вот на пирожки с рисом. Почин уже состоялся.
– Роман? – снова окликнула его Эва.
– Да, Эва.
– Вы любите курицу? Я имею в виду жареную?
– Вообще-то, очень, – осторожно сказал Роман.
– Я видела, как вы ели мои пирожки, поэтому куплю вам курицу на завтрак.
– Спасибо, – улыбнулся Роман.
– Спокойной ночи, – сказала Эва, поворачиваясь на бок.
– Спокойной ночи…
Все-таки, подумал Роман с облегчением, соль земли – это умные женщины.
Через минуту он уже спал мертвым сном.
Проснулся Роман оттого, что рядом скрипнула кровать. Он потер глаза, приподнял голову. Благодаря плотным шторам в комнате было еще темно, но в щель уже лился яркий утренний свет.
Эва проснулась и вышла в ванную. Рано же она просыпается, подумал Роман. Легли они только в третьем часу, и вот уже вскочила с утра пораньше. Наверное, дел намечено много.
Везет человеку. А у него уже нет никаких дел…
Он какое-то время полежал, бездумно глядя в потолок. Ему так и не позвонили. Наверное, решили, что о нем можно позаботиться в последнюю очередь. Невелика птица, чтобы ради нее с утра пораньше начинать хлопоты. Подождет.
Подождем, а куда деваться?
Он поднялся, оделся, заправил кровать. Раздвинув шторы, нашел взглядом свой «Фольксваген». Кажется, все с ним в порядке и поблизости не видать вооруженных джигитов.
И то ладно.
Вошла Эва, неся в руке пачку фотографий. На ней был вчерашний наряд, и Роман с неожиданной болью увидел, как она в нем хороша при дневном свете. Так бы и съел всю целиком. Да вот зубов нет.
– Вы уже проснулись? – спросила она.
– Некоторым образом.
– Это я вас разбудила, – сказала Эва, вытаскивая из шкафа конверт и аккуратно вкладывая в него снимки.
– Нет, не беспокойтесь… Я сам проснулся.
Послышалась телефонная трель – и Роман с надеждой выхватил свой мобильник. Но Эва, предварительно глянув на экран, уже поднесла свой телефон к уху.
– Ja?
Роман, понурившись, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, чтобы не мешать Эве разговаривать. Чего хватаешься, как паралитик, за трубку? Никто с утра звонить не будет, это же понятно.
Умывшись и надев чистые носки, он вернулся в номер, стараясь выглядеть достаточно бодрым. Не хотелось перед этой девушкой окончательно терять лицо.
– Кто звонил? Коллеги-земляки?
– Да… – кивнула Эва. – А как вы догадались?
– Ну… Обычно вы отзываетесь «Hello», если звонят посторонние. Но вы заговорили по-немецки. Родители вас рано беспокоить не будут – пусть дочка поспит. Редакция тоже не работает – в Берлине еще нет семи. Остаются только здешние обитатели. Учитывая ранний звонок и немецкую речь, это могли быть только земляки-журналисты.
– Все так и есть, – улыбнулась Эва.
– Что-то случилось?
– Нет… Пока, слава богу, нет. Хотят встретиться за завтраком, обсудить кое-что. Вы со мной не пойдете? Это внизу, в гостиничном кафе.
– Нет, – покачал головой Роман. – Я лучше побуду здесь, если вы не возражаете.