Но он выжил. Трещины в ребрах, конечно, заполучил как минимум, но выжил.
И жаждал поквитаться.
Там, внизу, в бункере, он, придя в себя, долго смеялся, несмотря на боль в груди.
Смеялся над собой, смеялся над своими начальниками, смеялся над своей дурацкой, нелепой службой.
Прав, прав Виктор, сто раз прав, что работает на себя. Ну его к черту, подыхать черт знает где черт знает за что. Ну за каким хреном, спрашивается, его послали на это задание? Только потому, что где-то кому-то важен был престиж страны? Он, конечно, важен, но почему не важна жизнь отдельно взятого агента? И надо ли этому агенту рисковать собой впредь, зная, что и там его не ждет ничего хорошего?
Пустые мысли, отсмеявшись, остановил себя Роман. Все это думано-передумано, а ответа так и не найдено. Сколько раз он обещал себе бросить все и уйти на покой, на тихую гражданскую работу, где и платят больше, и спрашивают меньше, и где жизни ничто, кроме старости, не угрожает. И всякий раз становился на новый круг и снова куда-то бежал – и так, наверное, будет с ним вечно. Характер – та же судьба, и изменить себя он не мог, как ни пытался. Поэтому – что уж теперь?
Поднявшись, Роман обыскал карманы Стояна. Сам не знал, что ищет, просто привычным занятием отвлекался от донимающих его мыслей.
Карманы Стояна, обысканные Крохиным, были пусты. Но в одном из потайных «пеналов» куртки Роман нащупал что-то твердое и, порывшись, вытащил потертую флэшку на четверть гигабайта памяти.
Посмотреть, что на ней содержится, было не на чем. Крохин, уходя, уничтожил единственный компьютер, поэтому Роман сунул флэшку в карман с мыслью проверить ее позже.
Из бункера он выбрался без проблем. Крохин, то ли не желая поднимать шум, то ли торопясь, оставил лифт в целости. Роман по пути к лифту лишь обыскал несколько трупов, забрал имеющиеся у них деньги, мобильные телефоны и поднялся наверх.
Там он действовал последовательно и спокойно. Нашел в будке охраны ключи от ворот, сел в машину, на которой приехали Эрик со товарищи, и поехал, благо ключ зажигания оставили в замке.
Вскоре он выбрался на шоссе и покатил в сторону Марселя, поскольку это было единственное направление, по которому ему хотелось ехать.
Поспеть под самое утро, думал он, посматривая на часы. Когда сон самый сладкий. И стрелять без всяких разговоров. Наповал, чтобы уже не встретиться никогда.
И сучку его не жалеть.
Вот бы кого пристрелить! Роман хотел этого, пожалуй, даже сильнее, чем в случае с Виктором. Никогда не мог терпеть выродков. А эта была из выродков выродок. Улыбка ребенка и сердце гарпии. Вырвать его к черту и растоптать.
Когда Роман подъезжал к Марселю, часы показывали половину седьмого.
В Москве половина девятого, решил он, самое время докладывать.
Чувствуя, что немного «поплыл», он остановился в одном из тенистых переулков, закурил и достал один из трофейных телефонов.
Для интереса заглянул в записную книжку.
Пусто. Оно и понятно, эти парни вели слишком опасную жизнь, чтобы оставлять в памяти номера своих абонентов.
Роман набрал номер телефона Дубинина.
Тот ответил сразу же, точно сидел с трубкой в руке.
– Здравия желаю, товарищ подполковник, – сказал Роман, сам слыша, как далеко не молодцевато звучит его голос.
– Здорово, капитан, – отозвался непривычно громким голосом Дубинин. – Рад тебя слышать.
– Надеюсь.
– Новости есть?
– Навалом.
– Что с бомбой?
– Нет никакой бомбы, подполковник. И не было.
Дубинин помолчал.
– Липа?
– Еще какая. Крохин нас полностью использовал. Вернее, меня.
Роман невесело засмеялся, но тут же свой смех и оборвал.
– Но что-то же было? – спросил Дубинин. – Не просто же ради встречи с тобой он все это затеял.
– Не просто, – подтвердил Роман. – Ему нужно было выполнить заказ по уничтожению группы экстремистов. Частный заказ.
– Что за группа?
– А черт ее знает, – устало сказал Роман, глядя, как мимо его машины идет совсем еще молоденькая девушка с громадной корзиной зелени в руках. – Я так и не понял.
Девушка, увидев свое отражение в стекле, замедлила шаг. Подбила локон на кудрявой головке, поправила бретельки платья на загорелых плечах, встряхнула корзину и пошла быстрее. На сидевшего в кабине человека она не обратила никакого внимания, как будто его там и не было.
«В общем, так оно и есть», – подумал Роман.
– Ладно, – не стал давить Дубинин. – Потом будем уточнять. Группу уничтожили?
– Так точно.
– Какие-нибудь документы имеются?
Роман пощупал лежащую в кармане флэшку. Хотел сказать, но потом решил, что сначала проверит ее, а если будет что-то стоящее, доложит.
– Ничего, – сказал он. – Крохин все ликвидировал. И меня в том числе.
– То есть?
– Расскажу при встрече, подполковник. А то мне сейчас некогда.
– Хочешь догнать его?
– Ага. Жажду.
– Вообще-то тебе пора возвращаться.
– Вернусь, – пообещал Роман. – Достану гада и вернусь.
– Старик опять распсихуется.
– Не распсихуется. Он сам поручил мне разобраться с Крохиным. Так что я продолжаю выполнять его задание. Можешь так ему и доложить.
– Ладно, доложу, – с несвойственной ему сговорчивостью пообещал Дубинин.
– Тогда у меня все.
– Капитан, – сказал Дубинин, – побереги себя, а? На кой тебе эти погони? Сам знаешь, сверхплановая работа у нас не поощряется.
– Знаю, подполковник, знаю. Но тут дело принципа. Не догоню его в этот раз – уже никогда не догоню. Поэтому ты меня не останавливай.
– Тогда удачи. Если что потребуется, звони.
– Спасибо. Пока.
Роман удалил номер из памяти телефона, бросил его вместе с окурком в урну и поехал дальше.
Вскоре он добрался до района, в котором жила немая.
Оставив машину за два квартала, он остаток пути проделал пешком.
Улицы к этому времени ожили, и Роман брел среди местных жителей, спешащих кто на рынок, кто на работу. В сувенирной лавке он купил кепку с широким козырьком и тут же надел ее, чтобы сверху нельзя было разглядеть его лица.
Вот и дом Жанны.
Те же три старухи напротив, окинувшие Романа любопытным взглядом.
Но автомобиля Крохина поблизости не видать.
Роман вошел в подъезд и начал подниматься по лестнице, глядя сквозь пролеты вверх.