Белосельцев чувствовал, как лопается у него на темени тонкая влажная плевра, и под ней открывается, всплывает выпуклое, голубое, по-детски наивное третье око, дарующее ясновидение. Поляна, прозрачная, словно стекло, таила под собой подземный глубинный мир, в котором покоились бессчетные гробы. Но не сгнившие, не из древесного тлена, а как бы хрустальные. В них лежали усопшие люди. Но не в виде мертвых костей и ужасных ржавых скелетов, а во плоти, в облачениях, с дремлющими тихими лицами. Все ожидали своего воскрешения. Их были тьмы. Среди них Белосельцев различал князей в золоченых шлемах и дружинников в легких кольчугах. Смердов в белых рубахах и схимников в остроконечных балахонах. Видел усопших царей в венцах и коронах, вельмож и придворных в боярских шапках, бархатных шляпах, в камергерских мундирах. Видел великих поэтов и прославленных писателей, блистательных полководцев и открывателей новых земель. Рядом лежали Ермак, Пржевальский, Арсеньев и Миклухо-Маклай. А Гагарин как открыватель Космоса и Жуков как открыватель Восточной Европы и Германии лежали поодаль. Там же лежал отец, убитый под Сталинградом, гимнастерка его была аккуратно разглажена, и на ней светились красные ромбы. Их сон был чуток. Они слышали рост земных трав, шаги живущих людей, стук дождевых капель. Над поляной стояла бело-голубая, пышная туча, и в ней, в клубящейся глубине протачивалась скважина, словно протаивал сырой лед и открывалась прорубь.
– Хрущев был американский агент. Его завербовали, когда он был секретарем Московского горкома и ездил в Финляндию изучать архитектуру финских домов, чтобы построить похожие им для лауреатов сталинских премий на Николиной горе. Он ничего не подозревал об истинном содержании «Сталинского плана преобразования природы», но инстинктивно ненавидел Берию и уничтожил его, как только скончался Сталин. В Оклахоме, на ранчо по соседству с кукурузным полем, президент Эйзенхауэр рассказал ему о существовании плана, но Хрущев в свойственной ему добродушной манере показал ему «козу» и «кузькину мать». И только когда был сбит Пауэрс на самолете-разведчике «У-2», который делал аэрофотосъемку загадочных просек в Сибири, только когда на стол Хрущеву легли фотографии начертанного на Западно-Сибирской равнине штата Пенсильвания, он наконец поверил американскому президенту и начал разгром проекта. Он вычистил из КГБ всех приверженцев сталинского эзотеризма. Одних расстрелял, других лишил памяти в институте Сербского, третьих поместил в лагеря. Были уничтожены архивы, лаборатории, научный персонал. Демонтирован уже функционирующий искусственный интеллект, занимавший весь огромный, построенный у метро «Сокол» дом. Были закрыты тысячи церковных приходов, где обученные Сталиным в духовных академиях офицеры КГБ, принявшие сан священников, готовились соединить учение Ленина и Христа, веру и научное знание, утопию и инженерный расчет, машину и дух, пророчество евангелиста Иоанна о воскрешении из мертвых и учение Николая Федорова. Хрущев прополол многократно это сталинское поле, закатал его бетоном, и на этом бетоне, вместо Рая, как слабый его отблеск, появились писатели-деревенщики. А в поэзии – Евтушенко, Вознесенский и Ахмадулина, которые в великой тоске собирали полные стадионы, так и не умея объяснить, для чего их троих вырастили из споры пенициллиновой плесени в секретном «Литературном институте имени Бехтерева»…
В туче открылся просвет. В него брызнули лучи, расширяясь разноцветным шатром, в котором блуждали прозрачные лопасти света. Словно за тучей волшебный фонарщик подносил к прогалу алый, золотой, нежно-зеленый, чудно-фиолетовый фонарь. Цветные покровы ложились на поляну, будто их стелили под ноги Ангелу, который приближался в буре света.
– Андропов, узнав о существовании «сталинского эзотеризма», стал возрождать проект. Дал ему кодовое название «Ливанский кедр». Возродил элиту КГБ. Подготовил во всех сферах жизни – в науке, культуре, церкви, партии, армии и, конечно, в разведке новые контингенты, ориентированные на «Ливанский кедр». Узкий круг посвященных готовил эзотерическую революцию, чистку хрущевской агентуры, перевод страны на мобилизационные рельсы. Но его сразила болезнь. Искусственная почка, изготовленная в рамках космической программы «Марс», продлевала ему жизнь. Однако враг, догадываясь о существовании «Ливанского кедра», нанес превентивный удар. Врач из Таиланда, приглашенный для лечения Юрия Владимировича и знакомивший его с тайнами буддийской медицины, был агентом американской разведки. Он отключил искусственную почку в тот момент, когда Юрий Владимирович просматривал труды философа Льва Шестова, сравнивая его с Ницше. Я был в это время с ним, мы говорили о проблеме «Гибели богов». Смерть наступила почти мгновенно. Он только успел взять меня за руку и произнес: «Посадите кедр!»
Мы расправились с таиландским врачом и несколькими его приспешниками. Это было наше маленькое «дело врачей». Их трупы замурованы в бетонные сваи Дворца молодежи на Комсомольском проспекте. С тех пор противостояние в недрах общества нарастает. Схватка приближается. Мы готовим нейтрализацию всех предателей и перерожденцев, всей агентуры влияния, всех монстров и носителей «оргоружия», как вы его называете. Кстати, не пытайтесь отыскать Демиурга. В том виде, как вы его себе представляете, его не существует. Он не имеет людского воплощения. Он – явление иной природы. Он – тот, кого философы именуют Духом Зла, а теологи – Князем Тьмы или Антихристом. Он – порождение Ада и выводит этот Ад на землю. Мы выводим Рай. Вам предстоит священная и опасная роль. Вы можете погибнуть, но если вы погибнете, то как священномученик. На вас, Виктор Андреевич, пал наш выбор. Вы – ключевая фигура в операции «Ливанский кедр»…
Световые потоки изливались из тучи на поляну. Она была похожа на драгоценный ковер, куда вот-вот ступит белоснежная стопа, и Ангел в ослепительных одеждах опустится с небес. Белосельцев испытывал восторг, умиление. Ему открылся смысл мироздания, истории и его собственной жизни, соединенных в симфонию лучей. Стоящий перед ним Чекист был ему бесконечно близок и добр. Белка взирала на него лицом Великого Реформатора, и шерстка на ее спине волшебно серебрилась, а голову окружал прозрачный нимб.
– Вот это я и хотел вам сказать. Теперь вы все знаете. Вы выполнили первую часть задания. Вторая заключается в том, что вы войдете во взаимодействие с государственниками. Они знают о вас, готовы встречаться. Это не главные, а промежуточные люди, которым поручено совершить лишь самую начальную, черновую работу. Затем их сменят другие. Третью часть задания вы узнаете от меня чуть позже. Теперь мы можем идти.
Небеса погасли. Туча ушла. Небо было пустым и белесым. Поляна зеленела подстриженной травой. Белки не было. Садовник в звании капитана поливал газон из гибкого шланга.
Они вернулись в павильон, в кабинет Чекиста, простой, похожий на номер в кемпинге, с несколькими правительственными телефонами, с литографией на стене, изображающей парк Версаля с подстриженными деревьями и античными скульптурами.
– Наши товарищи в ближайшее время направляются в различные районы страны. Узнайте график поездок и присоединяйтесь к ним. Посмотрите, как они действуют. Оцените настроение людей… Пить хотите? – неожиданно спросил Чекист, поднимая на Белосельцева детские, ясные глаза. – Отведайте, очень недурно! – На подоконнике, рядом с телефонами, стояла трехлитровая банка, накрытая марлей, а в ней плавал гриб, питаемый спитым чаем и сахаром. – Отведайте!