Они покинули поверхность огромной ледяной планеты в созвездии Лебедя. Поверхность напоминала снежное серебристое поле, по которому перетекали поземки. В туманном небе сияло сразу несколько красных лун, желтых полумесяцев, розовых искристых шаров. Каждый был окружен радужной оболочкой, мерцающим сиянием, волшебным нимбом, как на картинах Ван Гога. Художник употреблял гашиш, переносивший его в иные миры, и, по-видимому, он тоже побывал на этой удаленной планете. Виртуоз подхватил драгоценный сосуд, вернулся на Землю и очутился внутри разраставшейся раковой опухоли.
Здоровые клетки, полные алой крови, глянцевитые, свежие, выстилали живую ткань. Так выглядит разрезанная клубника, напоенная душистым соком. Но красные зерна клеток вдруг начинали темнеть и морщиться. Становились фиолетово-черными, увеличивались и одновременно покрывались складками, образуя пухлый, с отростками и рогами нарост. Он напоминал фиолетовый гриб, отекавший слизью, отливавший мучительной радужной пленкой. На опухоль изливалась здоровая кровь. Красные кровяные тельца мчались по кровотокам яростные, как пехотинцы, штурмующие враждебную крепость. Окружали опухоль, стремясь ее сокрушить. Погибали, словно солдаты на приступе. Их опустошенные, бледные оболочки уносились по кровеносным сосудам, как мертвые тела уносятся буйной рекой. Другие попадали в плен, затягивались в глубь опухоли. Чернели, морщились, превращались в темных уродцев, становились частью растущего гриба. Из фиолетового нароста вытягивались мутно-белые, как волокна плесени, метастазы. На них возникали темные завязи новых опухолей, ненасытно поедали живую ткань.
— Тебе угрожали не только объединившиеся с олигархами либералы. Твоими опасными врагами оставались объединенные «красные» и «белые» патриоты. Я расколол их союз. «Белых» патриотов, русских националистов я поманил в партию «Родина», дал им места в парламенте, обещал ее превратить в крупнейшую партию, лидер которой со временем станет президентом. «Родина» собрала в себя, как ловушка, всех самых видных и талантливых русских лидеров, а потом я ее захлопнул и всех пойманных вынес за пределы политики. «Родина» перестала существовать. Ее талантливый вождь сначала стал маргиналом, а потом, с твоего всемилостивейшего благоволения, его отправили в Брюссель на престижную и ничего не значащую синекуру. Коммунисты остались в одиночестве, и я держу их в постоянном страхе, что вот-вот вынесут тело Ленина из мавзолея…
Теперь они находились в голубом цветке цикория. Среди лепестков сидели две бабочки-капустницы. Самец, похожий на белый шелковый треугольник, оплодотворял самку, чьи растворенные, в желтоватой пыльце крылья чуть заметно вздрагивали. Находившийся сверху самец перебирал лапками, ласкал самку. Покрывал ее поцелуями, — его хоботок то сворачивался в спираль, то вытягивался в чуткую, нежную нить. Изогнул свое пухлое тельце, прилепился к самке, впрыскивал в нее тончайшие струйки семени. Обе бабочки вздрагивали, будто их сотрясали вспышки наслаждения. Виртуоз ощущал эти сладкие импульсы, был самцом бабочки, испытывал несказанную нежность, божественную любовь к шелковистым крыльям подруги, к зеленоватому блеску ее стеклянных завороженных глаз, к нежной мякоти, в которой совершалось зачатие. Он чувствовал, что на него направлена из неба горячая сила, даровавшая ему жизнь, сотворившая голубой цветок, вселившая в него несказанную сладость.
— А теперь самое главное, Виктор, — Виртуоз сосредоточил на выпуклом лбу Ромула свой убеждающий взгляд, — когда стали завершаться твои триумфальные восемь лет, когда стали истекать два твоих президентских срока, я умолял тебя остаться в Кремле третий раз. Легкий грим Конституции, изящное толкование юридических процедур, и ты сохраняешь свой скипетр. Я уговаривал тебя сверх всякой меры. Объяснял, почему мы должны отвергнуть наглые возражения американцев. Почему нельзя терять золотой слиток народного обожания. Доказывал, что с новым Президентом всколыхнется либеральная и «оранжевая» муть. Начнется схватка алчных силовиков и тучных «сырьевых» олигархов. Запылает Кавказ. Осмелеют сепаратисты Поволжья. Я создал «партию третьего срока», которая истошно требовала твоего третьего переизбрания. Я оказывал на тебя недопустимое давление — организовывал статьи, где тебя пугали Гаагским трибуналом, если ты покинешь Кремль, разоблачением твоей тайной коммерческой деятельности, сделавшей тебя самым богатым человеком планеты. Говорил об угрозе твоего убийства, как только ты потеряешь иммунитет Президента. Тебя приговорили к смерти сторонники Багаева. Приговорили изгнанные тобой олигархи. Ты приговорен сатанистами, которые не могут тебе простить усиление православной церкви. Ты оказался глух ко всему. До сих пор не могу понять зловещих причин, побудивших тебя отказаться от «третьего срока». Подозреваю, что указание последовало из тайных кругов, куда тебя ввели те же магистры, что сопутствовали Горбачеву и Ельцину и дали согласие на твое президентство. Что я должен был делать? Смириться и как всегда тебе помогать. Мы выбрали среди твоего окружения того, кому бы ты мог передать свой скипетр, сохраняя неформальную власть. Человека, чья психика, интеллект и воля наилучшим образом допускали твой контроль и влияние. Мы произвели множество тестов и проб. Составляли психологические портреты десятков твоих приверженцев. Каждого погружали в глубокий гипноз, чтобы узнать истинное к тебе отношение. Сканировали его мозг по методике профессора Коногонова. Остановились на Артуре Игнатовиче Лампадникове, на Реме, как его называют язвительные аппаратчики. На друге твоего детства. Предстояло создать технологию передачи власти, чтобы новый Президент оставался под твоим полным контролем и через четыре года вновь передал тебе заветный скипетр…
Они путешествовали в «Интернете», перелетая с сайта на сайт. Кружили в лабиринтах, вращаясь в виртуальных мирах. Были импульсом, электромагнитной волной, бестелесной тенью. Посетили секретный сайт Пентагона, где хранились данные о потерях в Ираке и размещались снимки растерзанных фугасами и пробитых пулями тел. Нырнули в мир порнографии, где жирная, в складках и разбухших венах, старуха раздвинула промежности и хохочущий негр заталкивал ей в матку кулак. Вынырнули в Псковской епархии, где в сельце Будник служили молебен во славу крестителя Руси святого князя Владимира. Ворвались в «Живой журнал», где Марат Гельман источал разноцветные пузырьки своих малых мыслей, а кто-то ему возражал, извергая каскады русского мата. Ненадолго стали частью компьютерной игры, где из лазерных пушек уничтожали злобных пришельцев. Увидели комиксы голландского гомосексуалиста, который глумился над Магометом. Метались среди бесконечных фантазий, информационных сражений, восхитительных образов и мерзких прельщений. Вырвались из эфемерной ноосферы и очутились в глухой вологодской деревне, где на деревянной кровати умирала одинокая старуха. У ее изголовья горела свеча.
— Я совершил невозможное. Создал шедевр, о котором станут писать в учебниках политологии. Внес в историю России сюжет, еще небывалый. Создал конструкцию власти, которая напоминает двоецарствие патриарха Никона и царя Алексея Михайловича, но гораздо более прочную и надежную. Я придумал, как передать царственный скипетр в руки Артура Лампадникова, чтобы этой рукой управлял ты, Виктор Долголетов. Нашел, как передоверить Рему «ядерный чемоданчик», но чтобы пульт с кнопками оставить в твоих руках. Я превратил тебя из политического руководителя и удачливого менеджера в русского Духовного Лидера, чья власть сильнее любых юридических норм и банальных статей Конституции. Ты уступил преемнику власть политическую, но обрел над Россией власть духовную, которая для русского человека важнее всех конституций. Твои слова о божественном предназначении России весомее, чем проповедь Святейшего Патриарха. Твои размышления о мистике русской истории, о Русском Чуде, о неизбежном русском Воскрешении ставят тебя вровень с великим Федоровым и его «Философией общего дела». Твой призыв к русскому примирению, к преодолению зла созвучен с учениями Толстова и Достоевского. Уступая Лампадникову гражданские атрибуты власти, ты возвышаешься над ним, как помазанник, носитель власти божественной. Это ли не великое мое достижение? Я произвел изысканную операцию по пересадке твоих политических органов в политическое тело Рема. У него — твое сердце, твоя печень, твой мозг, и от тебя зависит, чтобы не произошло их отторжение. Он проживет с чужими органами до конца своего президентского срока, а потом вернет их истинному хозяину. К тому же, ты сохраняешь контроль над «партией власти», тебе по-прежнему преданы «силовики». Бедный Рем и пальцем не посмеет шевельнуть, так мы его спеленали. Ну, как ты можешь сомневаться в моей преданности? Я служил тебе верой и правдой, был рядом с тобой в самые черные дни, и теперь остаюсь твоим верным, преданным другом …