Можно было не спрашивать. Карл увяз в этой грязной истории по самые уши, только сам еще не понял, как глубоко. Теперь Евгению придется еще и его доставать из дерьма. Н-да, ситуация…
Разговор подходил к концу. Внезапно на площади что-то произошло. От кафе раздался испуганный женский вскрик, туда побежали прохожие. Иван Иванович заторопился. В его планы не входило участие в уличном скандале.
— Все, — сказал он, поднимаясь со скамейки. — Договорились. Сегодня все будет выполнено. Завтра мы вам позвоним.
И он быстрым шагом удалился, свернув в один из переулков, выходивших на площадь.
А Евгений, не бросая сигарету и не спеша, направился в сторону маленькой толпы, которая уже собиралась возле столиков кафе. Он не дошел до места происшествия метров пятнадцать, но успел разглядеть все, что требовалось. Потом обзор заслонила машина местной скорой помощи, которая прибыла с противным завыванием, но на удивление быстро. Будто за углом пряталась.
Около одного из столиков, прямо на булыжнике мостовой, лежал человек в бежевой неприметной куртке и синих джинсах. Очевидно было, что он упал со стула и ударился о камни. Но ведь не с такой же силой, чтобы размозжить половину головы?! Лужа крови вокруг тела увеличивалась прямо на глазах.
Не повезло бедняге. И ведь происшествие это наверняка связано с только что закончившимся рандеву у фонтана. Он встречается с Иваном Ивановичем, а тут, рядышком, человека убивают… Случайно так совпало?
В подобного рода совпадения Евгений давно уже не верил.
Он отошел в сторону, присел на лавочку. Произошедшее надо было обдумать. Но тут опять раздался «Турецкий марш». Оказалось, это Симонов. Голос Алексей Васильевича звучал взволнованно.
— Что там произошло?
— Где? — уточнил Евгений. — Здесь, на площади?
— Именно!
— Была встреча… — начал он, но Симонов его прервал.
— О встрече — потом! Кроме этого!
— Какого-то чудика подстрелили в кафе. Череп разнесли. Но выстрела я не слышал.
— Убитого видел? -Да.
— Опиши!
Евгений повиновался. На том конце Симонов яростно выматерился. Миронов даже трубку отстранил от уха. Не то чтобы его смутили выражения, но уж очень громко ругался Алексей Васильевич.
Дождавшись, пока ярость нынешнего собрата по оружию немного стихнет, он спросил:
— Ваш человек был?
Симонов помолчал, потом вздохнул:
— Мой. И не из худших. Тебя прикрывал. Вычислили его, суки! Как же он не уберегся…
— Я почему-то так и понял, что ваш, — сказал Евгений. — Наши дальнейшие действия? Есть кое-какие новости.
— Так, — перешел на деловой тон Симонов. — Не по телефону. Ты на колесах? Тогда подъезжай в Готу, к тому самому кафе. А там сам знаешь что делать. Понял?
— Так точно, — отрапортовал по-военному Евгений и пошел к стоянке, на которой оставил свой «Фольксваген». На площадь к еще стоявшей «скорой помощи» присоединились три полицейских машины. Толпа зевак разрасталась. Для тихого и мирного Эрфурта случай был беспрецедентным.
Официант Марио сегодня опять работал. «У них, что, выходных не бывает?» — подумал Евгений и хотел было спросить итальянца об этом, но передумал. Заказал кружку пива, немного отпил из нее, а потом, осторожно осмотревшись по сторонам, с независимым видом отправился вроде бы в туалет, куда, конечно, не попал, пройдя в соседнюю дверь. Симонов встретил его, как и вчера, у входа в подземелье, не здороваясь, повел головой:
— За мной!
И привел все в тот же свой тайный рабочий кабинет. Впрочем, был ли это и в самом деле его кабинет, или же так, обманка для охотников, Евгению оставалось только гадать.
Алексей Васильевич прямиком направился к бару, достал бутылку и две рюмки. Евгений попытался протестовать, дескать, вчера перебрал, за рулем сегодня, но Симонов мрачно глянул на него и сказал лишь:
— Помянуть надо…
Разлил водку в рюмки, поднял свою.
— Ну, земля тебе пухом, Штефан!
Не чокаясь, выпили. Вот так значит, звали одного из помощников Симонова — Штефан. Немец, наверное. А может, чех или поляк.
Сегодня Алексей Васильевич много пить был не расположен. Убрал бутылку в бар, сел напротив Евгения, закурил.
— А теперь рассказывай. И подробнее.
Миронов, тоже закурив, изложил все как на духу, начиная со звонка от Ивана Ивановича. Вчера он уже подробно описал этого человека, но Симонов не подал вида, что знает того. Не среагировал он и на этот раз. Видимо, и впрямь был посыльный совсем мелкой сошкой, не стоящей внимания.
Выслушав, Симонов сказал:
— Понятно. Ты ни с кем не говорил о том, куда идешь?
Миронов помотал головой.
— Абсолютно!
— Ладно. Винтовку забери и опробуй. Может, в самом деле пригодится как-нибудь. Есть где пристрелять?
Евгений подумал о Паше и его увлечении стрелковым оружием. Наверное, он сможет помочь. Утвердительно кивнул:
— Найду.
— Далее. Хорошо, что супруга у тебя такая умница. Я примерно представляю, под каким углом она на собор смотрит. Вот там мои люди и поищут. Эх, черт побери, жалко Штефана. У меня народа теперь совсем мало остается. Ничего, справимся. Думаю, сегодня к вечеру уже будет ясно, где ее держат. Так что не расслабляйся, может быть, ночью работать придется. Жди моего звонка. Остальное, как договаривались. Делай вид, что работаешь, готовишь акцию. Все, свободен. Пошли, провожу.
В этот раз они вышли в том же кафе. Аудиенция у Симонова продолжалась недолго, так что свое отсутствие Евгений мог бы объяснить затяжным сидением в туалете. Ну, прихватило у человека живот от непривычной немецкой кухни. С кем не бывает?
Но вот кому бы он это объяснял?
Кстати, «хвостов» за ним, кажется, не было. Проверялся Миронов самым тщательным образом и никого не засек. И это казалось подозрительным. Что-то уж очень добродушно господа бандиты относились к своему наемному стрелку.
Он поехал к Паше. И, по известному выражению, «поцеловал дверной пробой». Немецко-русского пенсионера дома не было. Мартины, понятно, тоже. Она-то работала. А вот куда делся этот неугомонный бездельник?
Нашелся Шнайдер-старший очень быстро и просто. Сам позвонил.
— Паша, где тебя носит? Я уже с полчаса у твоего дома стою!
— Ну и зря! — хладнокровно заявил любитель приключений. Прыгай в машину и гони сюда!
— Куда это?
— В Эрфурт, разумеется! Сколько можно за тебя твою работу выполнять?
— Какую еще работу? — оторопел Евгений.
— На месте узнаешь! Жду тебя на пересечении улиц Вальтерсхаузен и Еобан. Торопись!