– А его мать здесь при чем? Но этим двойным убийством, безусловно, пытались мозги запудрить, только не ясно, кому и зачем. – Он подбросил монетку на ладонь, взглянул на нее, кивнул удовлетворенно и убрал в карман.
– Полагаешься на высшие силы?
– На что они мне, когда рядом такое сокровище: специалист по гениальным догадкам.
– Иронизируешь?
– Что ты… – Он засмеялся, взглянул на мою обиженную физиономию и заговорил серьезно: – На самом деле появление трупа в лесочке мало что меняет. Я и раньше был уверен, что парня давно нет в живых. Будь иначе, Бад непременно бы его нашел. Серега не из тех, кого принято считать умниками, и, окажись в его руках большие деньги да еще наркота… в общем, он бы повел себя вполне предсказуемо. Ясно, что Беленький оказался пешкой в чужой игре. Либо его убили, чтобы свалить на него пропажу денег, и тогда это кто-то из своих, либо… либо идею свистнуть деньги подкинули люди со стороны, а получив желаемое, решили, что делиться ни к чему. В первом случае спрятать труп следовало бы понадежнее. Но и тут наверняка не скажешь: к примеру, просто не было времени, а копать могилу зимой затруднительно. Допустим, убийца хотел выиграть время, а когда страсти утихнут, тихо смыться…
– Тогда стоит поинтересоваться, кто из людей Бада или Саввы в последнее время поменял место жительства.
– Поинтересуемся, – кивнул Владан. – Будем считать, что день прошел плодотворно. Отвезти тебя домой?
Я взглянула на него с сомнением.
– А ты чем собираешься заняться?
– Даже у самого настырного сыщика должна быть личная жизнь, – усмехнулся он.
– Да? Тогда я приглашаю тебя поужинать, – нахально заявила я и, видя, как он закатывает глаза, упрямо продолжила: – Согласна, тебе попалась очень навязчивая клиентка, но ведь и гонорар неплохой. Стоит помучиться, как думаешь?
– Трудно отказать красивой девушке, – засмеялся он.
Ужинали мы у Тарика. Я болтала без умолку, старательно обходя все, что имело отношение к расследованию. Если вечер – время отдыха, к чему говорить о работе? Примерно через час я с удивлением поняла, что молоть языком могу весьма непринужденно, без труда находя для этого темы. Обычно поддерживать разговор для меня было испытанием, я мямлила, на вопросы отвечала односложно, справедливо подозревая, что собеседник я никудышный, и от этого замыкалась еще больше. Может, у Владана какой-то особый дар? Я и его пыталась разговорить. Но не особенно преуспела. Он вроде бы охотно отвечал, но каждый раз мы неизменно возвращались к моей особе. Владан улыбался, а вот выражение его глаз оставалось загадкой. То ли он, слушая меня, размышлял о чем-то своем, то ли попросту томился, памятуя, что с клиенткой стоит быть вежливым. Пару раз он посмотрел на часы, а я с грустью решила: испытывать и дальше его терпение не стоит.
– Что ж, пора прощаться, – вздохнула я с намеком на большую печаль.
Перед тем как выйти из машины, я произнесла:
– Извини, если испортила тебе вечер. – Он поднял брови, тем самым выражая удивление, а потом засмеялся. – И чего смешного я сказала? – разозлилась я.
– Ты необыкновенно скрасила мою жизнь, – заявил он с серьезной миной. – Повезло мне с клиенткой.
Оказавшись в своей постели, я размышляла над последними словами Владана. Меня очень волновал вопрос, что это было: желание сказать мне приятное или и для него этот вечер что-то да значил? Само собой, я пыталась убедить себя: так оно и есть, непременно значил. Однако чем больше убеждала себя в этом, тем больше сомневалась.
А когда наконец уснула, во сне увидела дом Беленькой. Я поднимаюсь на крыльцо, толкаю дверь, вхожу в кухню… Проснулась я от собственного крика, вся в поту, а потом долго пялилась в потолок. Думая о том, что весь ужас картины, бывшей у меня перед глазами в реальности, остался неосознанным до конца. Кровь, следы пыток, привязанное к стулу тело женщины… Все это было так избыточно жестоко. Мозг отказывался воспринимать картину в ее целостности, разбивая ее на фрагменты. Уловка сознания, нежелание знать о том, как может быть жесток этот мир… У меня еще есть возможность остановиться, не влезая с головой во все это… Лежа в темноте спальни, я была готова прислушаться к доводам разума. Пусть все идет своим чередом. Следователи ищут убийцу, а я… что я? Смогу вернуться к своей прежней жизни? Вряд ли. Та, прежняя жизнь, радовала мало, но и новая вовсе не обещала быть счастливой.
«Он просто терпит меня», – пришла я внезапно к выводу, имея в виду Владана, и заревела.
Утром я ждала звонка, поглощая кофе в непомерном количестве. Владан звонить не спешил. Промучившись до десяти, я отправилась в его офис. Обе машины Марича стояли возле дома, и я вздохнула с облегчением. Дверь оказалась не заперта, я вошла и обнаружила Владана лежащим на диване. Он крепко спал. Голова на подлокотнике, руки закинуты за голову. Одет в ту же футболку и джинсы, что и накануне, и даже обувь не потрудился снять. На столе бутылка из-под виски, в пепельнице гора окурков. Запах в комнате соответственный. Ясное дело, вчера этот тип напился и уснул на диване, забыв запереть дверь, и это при том, что сам убеждал меня в опасности нашего предприятия. Само собой, возмущение зашкаливало и выходило из берегов. Готовя обвинительную речь, я не сразу заметила, что Владан уже некоторое время наблюдает за мной, хоть и продолжает делать вид, что спит.
– Эй, просыпайся, – сказала я не очень вежливо.
Он вздохнул, поднялся, откинул волосы со лба. Выглядел помятым, что неудивительно.
– Это что? – кивнула я на стол с веселеньким натюрмортом.
– Бутылка, – ответил он. – К сожалению, пустая, – пошарил по карманам в поисках сигарет, ничего не нашел и чертыхнулся.
– Можно узнать, по какому поводу ты напился?
– Мне не нужен повод, – осчастливил он.
– И часто у тебя такое? – спросила я, хотя внутренний голос шептал, что не худо бы заткнуться.
– По-разному. Если уж ты здесь, сбегай за кофе. Напротив есть кафешка…
Я похлопала глазами, прикидывая варианты достойного ответа. Очень хотелось швырнуть в него пустой бутылкой, может, так и следовало бы поступить, но вместо этого я, собравшись с силами, заявила:
– Тебе придется распроститься со своими привычками, пока ты на меня работаешь.
То, что за этим последовало, меня совсем не удивило: Владан сгреб меня за шиворот и выставил на крыльцо, по дороге прихватив стул. Подпер им дверь, вставив ножку стула в дверную ручку, и помахал рукой на прощанье с эдакой пакостной улыбочкой. Развернулся и направился к столу. У меня был выбор: убраться восвояси или немного попинать дверь в надежде, что Владану это надоест и он ее, в конце концов, откроет. Я выбрала второе и минут пять усердно барабанила в дверь, и даже кричала: «Открой немедленно!» Толку от этого не было. Владан устроился в кресле, взгромоздив ноги на стол, и, по обыкновению, вертел монетку между пальцев. Прохожие косились в мою сторону, в окнах дома напротив возникли заинтересованные лица, всем было до меня дело, за исключением Владана.